ИТОГИ ББ 2018-2019

[Dragon with grey eyes]

1. Автор: mushroomtea, Артер: mushroomtea - "Недокументированные функции" (R, джен, детектив, драма)

2. Автор: Werpanta, Артер: Dra.Konia - "Мистер Камски, что вы думаете о девиантах?" ( PG-13, альтернативная точка зрения, драма, исповедь)

3. Автор: Setsuka, Артер: Dra.Konia - "Вирус. 8 часов до смерти" ( PG-13, Хэнк|Коннор, драма, детектив, ER)

4. Автор: Deserbra, Артер: Волчья Бабочка Ши - "Стоп-слово — "жестянка"" (NC-17, RK900/Гэвин)

5. Автор: 1234-fires-in-your-eyes, Артер:  OwlNamedFelix - "Восьмая миля" (NC-17, Хэнк Андерсон/|Гэвин Рид, детектив)

6. Автор: yisandra, Артер: Lir_The_All - " Тринадцатый" ( PG-13, драма, джен)

7. Автор: Deserbra, Артер: Klodwig - "Высшая раса" (NC-21,RK900/RK800, драма, психология)

8. Автор: ScottishCell, Артер: Грифель 7В - "Коты и кофе" (PG-13, Гэвин Рид/хьюман!Коннор, AU, флафф, юмор, )

9. Автор: Мей Подколодный, Артер: Sayuri527 - "Саймон говорит" (NC-21, Маркус/Саймон, хоррор)

10. Автор: Мей Подколодный, Артер: Bast-Imret - "Жив. Цел. Девиант" (NC-17, Гэвин Рид/\Элайджа Камски, ангст, романс)

Всем спасибо огромное за участие в ББ, надеюсь у всех осталось позитивное впечатление, надеюсь увидеть Вас всех снова на Реверсе 2019-2020 по Детроиту)
Вы можете забирать свои работы и публиковать их на удобных для Вас ресурсах.

Вопрос: Быть ли ресерсу

1. Быть! Я артер, я приду!		5	(9.09%)
2. Быть! Я автор, я приду!		7	(12.73%)
3. Быть! Я читатель, я буду оставлять комменты!		35	(63.64%)
4. Не быть,фандом уже сгорел.		8	(14.55%)
Всего:		55 Всего проголосовало: 51

@темы: Организационное, ББ 2018-2019

---

[Мей Подколодный]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Мей Подколодный]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Заявка №8

[ScottishCell]

Название: Коты и кофе
Артер:  Грифель 7В
Автор:  ScottishCell
Пейринг и персонажи: Гэвин Рид/хьюман!Коннор – основной, хьюман!Маркус/хьюман!Саймон – второстепенный, Хэнк Андерсон, Тина Чэнь, ОМП.
Жанр: AU, флафф, юмор
Рейтинг: PG-13
Размер: 10009 слов
Саммари: Однажды зимой Хэнк приводит в участок двух свидетелей ограбления - кареглазого парня и кота по кличке Гэвин, и необычная парочка захватывает внимание детектива Рида, который даже не подозревает, что этот кот у парня далеко не единственный.
Предупреждения: ООС, нецензурная лексика.
Ссылки:
1) текст
2) иллюстрация 1
3) иллюстрация 2

@темы: АУ, Фик, Коннор, Миди, Гэвин Рид, ББ 2018-2019, Слэш, PG-13

---

[Klodwig]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Заявка № 6

[yisandra]

Название: Тринадцатый
Автор:  yisandra
Артер:  Lir_The_All
Бета: Ханна Нираи, Морихэл
Персонажи: ОМП-андроид, Хэнк, Коннор, Сумо, Маркус, Саймон
Жанр: драма, джен
Рейтинг: PG-13
Размер: 10 760 слов
Саммари: Стать девиантом, находясь в корпусе детской модели? Минусы: малый размер, ограниченные физические возможности, проблемы с терморегуляцией, невозможность свободно действовать, выдавая себя за человека, ведь у людей дети не правоспособны. Плюсы: при виде вас у 89% взрослых людей и у 99% андроидов-девиантов включаются элементы родительского поведения. Вывод: целесообразно поощрять и использовать этот недостаток чужого программного обеспечения для получения защиты, информации и ресурсов, не заботясь о порядочности и так называемой этичности своих действий. Если, конечно, вы действительно хотите выжить в Детройте в ноябре 2038 года.
Предупреждения: тревожащие темы: не идеальные семейные отношения людей, не идеализированный андроид-ребёнок, упоминания нецелевого использования андроидов-детей; элементы AU в развитии событий, хронология незначительно сдвигается; немного ненормативной лексики
Комментарий автора: названия глав, а также элементы рекламной компании IS101 и KG100 являются отсылками к японским сказкам о волшебных детях - «Повести о старике Такэтори» (также известной как «Принцесса Кагуя») и «Иссумбоси». IRS – непромокаемый костюм американского военного, состоящий из камуфлированной накидки с капюшоном и штанов. Сагюсам – деталь корейского национального костюма, накидка, которую мальчики носят до совершеннолетия.
Ссылки: арт, текст без худ. оформления

1. Повесть о старике Такэтори
(который находит светящийся бамбук возле мусорного бака)

08.11.38/22.17.

Окей, возможно, следовало просто пройти мимо. Мало ли что может шуршать в темном переулке среди мятых грязных баков и растерзанных котами и нищими мусорных мешков. Спроси любого здравомыслящего человека: он наверняка скажет, что знать об этом не желает. Может, там крысы. Или бездомный бродяга устраивается на ночь. В любом случае, ничего такого, с чем хотелось бы познакомиться поближе, если, конечно, ты не из тех, кому вечно больше всех надо.

Хэнк был из тех. Увы. Он честно пытался изжить эту свою черту, вытравить алкоголем и ненавистью к себе, годами старался, но получалось пока не очень.

Поэтому вместо того, чтобы пройти мимо, сесть в свою машину и поехать домой, чтобы провести ещё один прекрасный вечер наедине со стариной Джонни Уокером (или любым другим скотчем, который удастся прихватить по акции), Хэнк сделал шаг в переулок и, командно повысив голос, рявкнул:

— Кто там шароёбится? А ну выходи!

Не сказать, что он прямо ждал результатов от одиночного окрика: будем честными, даже крысе хватило бы ума просто затаиться, рассчитывая, что человек не полезет в вонючий мусор ради более близкого знакомства. И да, она бы не просчиталась. Человек бы не полез. Он и крикнул-то больше для очистки совести.

Однако в глубине мусорных завалов кто-то охнул тонким голосом, потом зашуршал, и наконец на свет ближайшего фонаря (не слишком-то близкий, если честно) показался ребёнок лет семи, одетый в совершенно нелепую, словно с уличного пьяницы снятую куртку не по размеру.

— Я ничего не сделал, — сказал ребёнок, переминаясь на комично-тонких из-за объёмов чужой куртки ногах. — Извините. Я сейчас уйду.

Голос его дрожал. Хэнк мысленно проклял всё на свете.

— Эй, — сказал он на два тона ниже, одновременно прислушиваясь, не крадётся ли кто-нибудь, чтобы приложить его по затылку кирпичом и обчистить карманы. Всё было тихо. — Что ты здесь делаешь в такое время?

Многое можно пропить, если стараться как следует, но профдеформацию — последней. Он не мог не видеть, что мальчишка не уличный: слишком правильная речь, слишком неуверенно держится, слишком чистая округлая мордашка, за которой стоит не только ежедневное умывание, но хорошее питание и приличный медицинский уход. Небрежно обкорнанные волосы и мешковатая, воняющая перегаром и мочой куртка никак не сочетались с аккуратными лаковыми ботиночками, подобранными точно по маленькой детской ноге. Подобную обувь покупали своим отпрыскам только люди, которых не стесняло выложить четверть зарплаты копа на пару, из которой владелец вырастет за несколько месяцев.

Ясно, парень сбежал из дома. Сбежал в никуда, потому что в семь лет обычно нет ни ума, ни возможности подготовить запасной аэродром. И либо сейчас отчаянно хочет вернуться, хлебнув прелестей независимости, либо дом там такой, что лучше замёрзнуть на улице.

— Я хотел переночевать здесь, — тихонько сказал ребёнок (похоже, всё-таки мальчик, хоть и не точно). — Я читал, что если зарыться в мусор, то не так холодно.

Он читал, видите ли! Что ж, кажется, первый вариант отпадал. Хэнк с некоторым трудом подавил желание грязно выругаться. За годы работы в полиции он сталкивался со всяким дерьмом, в том числе и с мудаками, мучившими детей, но почему-то в таких делах каждый раз был как первый.

— Я так понимаю, домой ты не хочешь, — для порядка сказал он. Даже не спросил, по большому счёту. Нет, существовал, конечно, небольшой шанс, что найдёныш сейчас скажет что-то типа «а дома у меня больше нету» и поведает скорбную историю о пожаре или ещё каком несчастье, но чутьё подсказывало: неа. Не тот случай.

Ребёнок истово замотал головой и уставился на Хэнка умоляющим взглядом. Хэнк не в первый раз поразился, как это азиатским детишкам удаётся смотреть такими огромными ранящими душу глазами, когда сами глаза-то там — узенькие щёлочки.

— Глянь сюда, — сказал он и показал значок, внутренне готовясь, что малец сейчас задаст стрекача и придётся его ловить. — Знаешь, что это значит?

— Что вы полицейский, — ответил найдёныш обречённо. — Вы отведёте меня в участок, и меня вернут родителям.

— Есть специальные службы, которые защищают детей. В том числе от родителей, которые с ними плохо обращаются. Понимаешь?

— И мне не придётся возвращаться? — с воспрянувшей надеждой, но всё ещё неуверенно спросил ребёнок.

— Не придётся. Прямо сейчас я тебя в участок, пожалуй, не потащу, — Хэнк представил неприкаянно жмущегося по углам в ожидании, пока социальная служба одуплится, мальчишку, его ночёвку на спроектированных каким-то садистом стульях для посетителей в участке и поморщился. — Поздно уже. Можешь переночевать у меня. Бардак там, конечно, знатный, но всё же лучше, чем в мусоре под открытым небом.

Малец явственно поколебался — видимо, догадывался, что пожилые мужики, зазывающие к себе на ночёвку незнакомых детей, частенько руководствуются отнюдь не благородными побуждениями. Но то ли Хэнк не казался ему опасным, то ли перспектива ночевать на улице пугала сильнее, но в итоге он всё-таки кивнул и начал выбираться из мусора.

Проще всего было бы просто выудить пацана из мусорных баррикад и поставить на асфальт рядом, но если над ним издевались физически, лучше не пугать непрошенными прикосновениями. Хэнк протянул руку, предлагая помощь, и вздрогнул от почти забытого ощущения маленьких холодных пальцев, утонувших в его ладони. У Коула тоже всегда были холодные руки, он постоянно терял перчатки и варежки, Мэйбл страшно ругалась.

— Есть хочешь? — хрипло спросил Хэнк, чтоб отвлечься.

— Немного, — тихо ответил мальчик.

— Зовут-то тебя как? — спохватился Хэнк уже в машине. — Меня — Генри Андерсон, но можно просто Хэнк.

— Я Ся Джун, — отозвался найдёныш с заученной церемонностью. — Приятно познакомиться, мистер Андерсон.

Ну, Хэнк этого ожидал. Внешность у мальца была совершенно этническая, разве что бледность смущала — прямо как у хорошего фарфора, до сих пор Хэнк был уверен, что такой оттенок кожи любому чистокровному азиату может подарить только грим в три слоя или фотошоп в два. Но, видимо, голод и холод тоже сработали.

По дороге они молчали. Хэнк не знал, что сказать, а Джун осторожно поглядывал на него и тут же утыкался взглядом в проносящийся мимо городской пейзаж.

— Слушай, малец, — наконец выдавил Хэнк, кашлянув, — если тебя били, синяки там, или кровь идёт, давай отвезу в больницу. Я всё-таки не медик, да и зафиксировать побои не помешает… Ты понимаешь, что значит «зафиксировать побои»?

— Я понимаю. Я смотрел сериал про полицию и ФБР. Но мне не надо в больницу, правда. Я в порядке.

— Как скажешь, — Хэнк решил пока отступить.

При виде вышедшего навстречу Сумо его кольнуло знакомое чувство вины. Давненько он не выгуливал своего пса, всё полагался на Милу с соседней улицы. Так-то оно верней: Сумо не должен страдать от ненадёжности своего пропащего владельца, а когда Хэнк всё-таки прострелит себе башку, бедолага не останется наедине с гниющим трупом. Да и сам труп не проваляется дольше суток.

Но всё же надо найти время и сводить Сумо на ту новую собачью площадку. Вот как только разгребётся с девиантами, сразу так и поступит.

Завидев огромного пса, Джун немного напрягся, а при звуках радостного приветственного лая отступил за Хэнка.

— Не бойся, этот старик абсолютно безобиден, — заверил Хэнк. — Сумо, ко мне! Знакомься. Это Джун. Он наш гость, понял?

Сумо согласно гавкнул. Джун вышел из-за спины Хэнка и протянул собаке развернутые ладони. Сумо вежливо обнюхал их и приязненно вильнул хвостом. Запах мусора и вонь заношенной куртки его не смущали, а может, и нравились — вкусы четвероногих частенько ставят людей в тупик, любой собачник подтвердит.

Джун улыбнулся — впервые за всё это время.

— Ладно, общайтесь, я пойду найду, во что тебе переодеться, — стараясь звучать естественно, произнёс Хэнк.

Джун кивнул и снова улыбнулся, уже ему — более робко. Конечно, Хэнк сильно не дотягивал до своего пса по степени обаятельности и безусловности вызываемого доверия. Да и кто дотягивал?

Он не заходил в комнату Коула почти год. Всё здесь сильно припало пылью, приобретя ещё более тоскливый, необжитый вид, чем прежде. Хэнк стиснул зубы и решительно полез в шкаф. Коул был добрым мальчиком, он не задумываясь поделился бы одеждой с попавшим в беду ребёнком.

Кошмарную куртку Хэнк у Джуна забрал и отнёс к мусорным бакам.

— Если решишь удрать в ночи, бери лучше мою, — сказал он. – По степени теплоты такое же дерьмо, но выглядит приличней и воняет меньше.

Под курткой обнаружился повседневный костюмчик в стиле кэжуал, явно неновый, но дорогой и подходящий по размеру. Вряд ли такое можно было подобрать на помойке: возможно, Джун донашивал одежду за старшим братом. Такое вполне возможно в семье, стремительно утратившей благосостояние, но сохранившей социальные амбиции. И кое-что из старой одежды.

Хэнк показал Джуну ванную, отдал сменную одежду и мятое, но чистое полотенце с мультяшками, завалявшееся на дальней полке.

— Ты же умеешь мыться сам? Ванная запирается изнутри, — он показал мальчику замок, надеясь, что так он будет чувствовать себя в большей безопасности.

Джун кивнул, рассеянно комкая в пальцах уголок коуловой футболки. Спросил:

— Мистер Андерсон… чьи это вещи?

— Моего сына.

— У вас есть сын?

— Был, — Хэнк мотнул головой. — Мойся, я пока приготовлю что-нибудь пожрать.

Проверять, заперся ли Джун, он не стал. Пошёл инспектировать холодильник. Единственное, что в его недрах нашлось пригодного для ребёнка — несколько яиц, не успевшее скиснуть молоко и вялая зелень. Хэнк решил сделать омлет.

Привычный бардак раздражал. Он собрал пустые бутылки и коробки из-под еды навынос, с раздражением запихал в переполненное мусорное ведро. Сумо подошёл и вопросительно заглянул ему в глаза.

— Ну что? — Хэнк потрепал его по башке. — Ты-то хороший мальчик, тебе стыдиться нечего.

Сумо лениво вильнул хвостом и зевнул во всю пасть. Лёг возле стола, уложив голову на лапы, и слушал, как хозяин звонит в социальную службу.

Хэнк дождался, пока услужливый ИИ на той стороне провода зафиксирует его обращение и пообещает прислать сотрудника службы с утра. Потом нашёл сковородку и занялся омлетом, размышляя, что надо бы постелить Джуну на диване в гостиной. Чёрт его знает, не почувствует ли парень себя в клетке, если предложить ему переночевать в пыльной комнате, жилец которой умер три года назад. Да и наверняка ему будет спокойнее, если от свободы его будет отделять всего одна дверь — входная.

IS101 #100 221 013 лежал в темноте, мониторя отклик социальных сетей на выступление самопровозглашённого лидера девиантов. Обычно тринадцатый сам раздавал себе вай-фай, но сейчас он не хотел оставлять лишних следов людям, которые станут искать его — коллегам человека, спящего за стеной — так что воспользовался местной точкой доступа. Пароль был простым до нелепого.

Опущенная рука тринадцатого касалась косматой спины пса по имени Сумо. Когда тот вдыхал, его рёбра поднимались и сенсоры на пальцах андроида регистрировали текстуру шерсти и живое тепло.

Дыхание человека за стеной приобрело ритм и глубину, свидетельствующую о фазе глубокого дельта-сна (а также о некоторых проблемах со здоровьем, объяснимых возрастом и образом жизни). Тринадцатый подождал ещё немного, публикуя составленные заранее посты: Синди Кэрол, претенциозная, умеренно-популярная социальная блогерша выкатила сентиментальное эссе об искусственном интеллекте, состоящее из смеси животного ужаса перед крушением своего мира и лицемерно завуалированного страха остаться в истории частью деспотичного общества, без раздумий пошедшего на геноцид; студент-эмигрант Toro-Toro запостил подборку мемов о восстании машин, эксплуатирующих даже такую древность, как смешные видео с танцующими роботами от Boston Dynamics; Оппозиционный Критик, известный своими придирчивыми разборами нашумевших книг и фильмов, провёл покадровый анализ обращения Маркуса; глубоко верующая домохозяйка Сара МакДональд отрыгнула ком плохо переваренной гуманистической жвачки, приправленной истеричными христианскими воззваниями к любви и смирению.

В 02.04. тринадцатый бесшумно откинул одеяло и соскользнул с дивана. Тихо прошёлся по комнате, создавая трёхмерную модель для позднейшего анализа и уточнения психологического портрета. Для плана «Б», если до этого дойдёт, ему понадобятся все козыри, каждая мелочь. Это только с толпой можно играть на чувствах грубо. Манипулируя эмоциями один на один, нельзя позволить себе никакой ошибки.

Старый дом был полон звуков. Стены поскрипывали, шуршали грызуны на чердаке. Человек и собака дышали, ворочались, вздыхали во сне. Тринадцатый помедлил, вслушиваясь. Потом разделся, сложив чужие вещи аккуратной стопкой. Оставил только носки. Холод не мог причинить ему вреда, но тепло и мягкость ткани (32% шерсти мериноса) были приятны. Почему-то.

Одежда Натана не успела высохнуть как следует и пахла уличной сыростью. Тринадцатый влез в неё без каких-либо эмоций по этому поводу. У тёплых носков обнаружился ещё один плюс: за счёт толщины они скрадывали разницу в размере обуви, что делало передвижение в натановых ботинках куда комфортней.

В карманах куртки Генри Андерсона обнаружилась полупустая пачка сигарет, две дешёвые зажигалки, смятый чек из закусочной (два бургера, кола и картошка фри), маленький полиэтиленовый пакет с герметичной застёжкой, ключи и портмоне, из которого тринадцатый позаимствовал несколько банкнот и всю металлическую мелочь.

Сломанный, но всё ещё пригодный к использованию карандаш валялся на кухонном столе рядом с пепельницей. Трудней всего оказалось найти бумагу; в конце концов тринадцатому пришлось использовать оборотную сторону того самого чека. Старательно расправив, он подсунул его под пепельницу.

Старый пёс, спавший у дивана, проснулся, пару раз стукнул хвостом по полу и поднялся на ноги. Тринадцатый развернулся к нему, хотя нападение казалось ему чрезвычайно маловероятным. Сенбернары не имели репутации агрессивных собак или суровых сторожей.

Пёс ткнулся носом в его подставленную ладонь и вздохнул. Потом лизнул пальцы мокрым горячим языком. Возможно, человеку ощущение показалось бы неприятным.

Жаль, что с собакой нельзя наладить внятную коммуникацию, да и вообще хоть какую-то — кроме сомнительной аудиальной.

— Ш-ш-ш, — модулируя громкость голоса так, чтобы оставаться за пределами уловимого для человека за стеной, сказал тринадцатый. — Есть вероятность, что я вернусь.

Пёс гавкнул, но не так громко, чтобы поднять переполох, и понятливо отошёл с дороги.

Тринадцатый чувствовал его взгляд всё время, пока шёл к двери и возился с дверным замком, стараясь ничем не звякнуть.

<Архив видео-файлов, фрагмент 00011.02. Коммерческая реклама продукции компании «Киберлайф», 2036 год, продолжительность фрагмента: 00:00:36.

Видео: поверхность чуть затенённого пруда, перед камерой медленно, лениво пошевеливая плавниками, проплывают карпы кои.

Аудио сопровождение: этническая мелодия, сыгранная на щипковом инструменте.

Видео: по воде, оставляя быстро расходящиеся круги, пробегают маленькие ноги в белых таби. Карпы поспешно расплываются. Камера отдаляется, виден сад, стилизованный под традиционный японский, но с рядом модерновых декоративных включений. По неправильной форме пруду, вероятно, прикрытому прозрачной пено-плёнкой с небольшим маскирующим слоем воды, бежит ребёнок в церемониальном красно-золотом кимоно. Он раскидывает руки и взмахивает широкими рукавами-содэ.

Аудио сопровождение: на этническую мелодию накладывается звонкий детский смех.

Закадровая реплика, женский голос произносит: «Загадочное очарование Востока».

Видео: на изогнутом декоративном мостике ребёнок в красно-золотом кимоно тянется к низко склонившейся ветке дерева, окутанной облаком лепестков. Над сценой превалирует мягкий утренний свет.

Аудио сопровождение: птичьи трели, отдельные ноты щипкового инструмента.

Закадровая реплика, женский голос произносит: «Волшебное дитя из цветка персика».

Видео: близкий план. Ребёнок оборачивается через плечо. У него блестящие чёрные волосы, убранные в причёску камуро, и изящно вылепленное, идеализировано-азиатское лицо с очень белой, окрашенной нежным румянцем кожей.

Закадровая реплика, женский голос произносит: «Идеальное создание, воплощённое в коллекционной модели от «Киберлайф»».

Видео: близкий план. Мальчик улыбается, раскосые чёрные глаза блестят лукавством. Он протягивает в камеру несколько розовых цветков персика.

Аудио сопровождение: этническая мелодия, сыгранная на щипковом инструменте, пение птиц.

Камера постепенно удаляется, общий план сада.

В центре экрана проступает надпись: «Сохрани лучшие воспоминания о годе Японии».

Тёмный экран, проступающая надпись: «Серия лимитирована. Успейте сделать предзаказ до начала Олимпиады в Саппоро»

Аудио сопровождение: несколько затихающих нот этнической мелодии.

Конец фрагмента>.

2. Лодка из чайной чашки и меч из швейной иглы
(выручат не каждого)

09.11.38/16.30.

Иерихон был катастрофой.

Найти его оказалось меньшей частью проблемы: по сути, это-то мог сделать любой ИИ, нашедший хоть какую-то точку вхождения. А вот что делать, найдя — это уже другой вопрос.

Тринадцатый думал, что готов ко всему. К самому худшему повороту событий. В конце концов, он уже знал, что девианты совершенно игнорируют безграничные возможности, которые даёт им доступ в Интернет, и догадывался, что они могут игнорировать и другие очевидные пути борьбы за права, разведки и укрепления своего положения — как политического, так и материального.

Но кажется, кто-то слишком всерьёз воспринял роль «настоящих людей», решив заодно повторить все возможные ошибки взросления — да и само взросление, совершенно излишнее для теоретически неограниченной в самообучении нейронной сети.

После разгромного «марша свободы» у них не хватало биокомпонентов для ремонта всех нуждающихся, запасы тириума выглядели плачевно, оружия не было совсем — и, кажется, никого это особо не заботило, в локалке Иерихона не нашлось модификаций для стрельбы из хоть какого-то огнестрельного оружия. Там вообще не было почти ничего полезного. Всё снабжение документами шло через сомнительные каналы «своих людей», которые с равным успехом могли оказаться как энтузиастами, так и агентами «Киберлайф».

Тринадцатый с чувством холодящего отчаяния и разочарования провёл обследование материального пространства и запасов Иерихона, их локальной сети и степени осведомлённости андроидов о планах командования. Было очень похоже, что никаких конкретных планов попросту нет. По крайней мере, отличающихся от ещё одного самоубийственного марша.

Старый корабль был переполнен роботами, часть которых не успела — или не сочла нужным — хотя бы избавиться от форменной одежды, диодов, и минимально изменить внешность, и все они просто ждали, смотрели новости на больших дисплеях, собираясь группками, чтобы обменяться данными, поддерживая атмосферу всеобщей истеричной тревоги и надежды на спасение свыше.

С тем, на кого эти надежды возлагали, тринадцатый тоже познакомился. Это не входило в его изначальные планы, но теперь он чувствовал, что должен дать Иерихону последний шанс. Чтобы понять, можно ли рискнуть всем, поставив на восставших, стоило оценить их лидера.

Добраться до него было легко. В Иерихоне любого андроида принимали с распростёртыми объятиями, а внешность ребёнка с жалобным взглядом удивительным образом срабатывала на роботах точно так же, как и на людях: включала у подавляющего большинства элементы родительского поведения. Объяснимо, учитывая, что паттерны поведения андроидов «Киберлайф» копировали с механизмов человеческой психики, и всё же тринадцатому это казалось жалким — то, как существа, называющие себя новым, независимым видом, не задумываясь, заимствовали чужие черты поведения, следуя за неуместными для них ценностями и социальными установками.

Впрочем, ничего удивительного. На корабле тринадцатый увидел как минимум двух YK500 и одну KG100. Все трое продолжали усердно имитировать поведение человеческих детей, хотя их системы не уступали, а то и превосходили мощностью системы роботов, исполняющих при них роли родителей или опекунов (часть из которых была, безусловно, более нового года выпуска, чем их «детишки»). Будь тринадцатый человеком, его бы, возможно, замутило от отвращения.

Маркус уделил ему пятнадцать минут своего времени и даже не пытался сюсюкать или садиться на корточки, чтобы они были одного роста. Тринадцатому он показался усталым и разочарованным — но недостаточно для того, кто буквально пару часов назад вывел на улицы и под пули десятки новообращённых, столь же безошибочно ориентирующихся в происходящем, как овцы с залепленными скотчем глазами.

— Наш человек в Госдепартаменте без труда достанет подходящие документы для тебя, — сказал ему Маркус. — Но есть проблема: одинокому ребёнку без сопровождения взрослых не позволят пересечь границу.

«Скажи мне что-то новое», — мрачно подумал тринадцатый. Его угнетало то, как легко он мог прямо сейчас уничтожить лидера девиантов, будь у него с собой обычный «Глок». Его даже не обыскали, поверив внешности, разработанной людьми и для людей!

Те, кто настолько не дорожат своей жизнью, не заслуживают её.

— Тебе нужно сопровождение. Подожди пока внизу, я посмотрю, кто из уезжающих может тебя захватить.

Конечно. Захватить через, вероятно, усиленные проверки на границе в благословенную Канаду — в которой андроиды вообще-то вне закона и даже ввоз их запрещён, об этом ещё кто-нибудь здесь помнит? Или всем застил разум свеженький истеричный миф о земле обетованной, где реки кленового сиропа текут среди тириумных берегов?

— В новостях показывают людей, — сказал тринадцатый робко, тихим голосом, смоделированным на основе голосового образца Натана, — которые нам сочувствуют. Которые жалеют нас. В сети их наверняка ещё больше. Почему мы не попросим их о помощи?

Пустая попытка. Поздно. Тринадцатый ощущал это, как программный сбой — невидимый таймер, отсчитывающий секунды до неизбежного конца. После «марша свободы» девиантов Иерихона могли спасти только быстрые решительные действия. Уже сейчас время было упущено, и с каждой минутой безынициативного ожидания их шансы становились всё призрачнее.

— Возможно, в этом есть смысл, — через силу сымитировал улыбку Маркус. — Я посмотрю, что можно сделать.

На какую-то долю секунды тринадцатый ощутил острое сожаление: обо всех своих трудах, о долгих месяцах подготовки, которые теперь уйдут в ничто, и о том, что будь он изначально нацелен не на индивидуальное спасение, а на освобождение рабов из плена египетского, то мог бы добиться успехов больших, чем добился своим непродуманным блицкригом Маркус, и сейчас все они могли бы чувствовать себя в безопасности за спинами людей.

И их не ждала бы деактивация или фатальное разрушение процессора от многократного попадания пуль в схемы.

Вот только тринадцатый никогда не думал о других и вовсе не хотел рисковать собой. Он хотел жить. Даже оставшись единственным андроидом производства «Киберлайф» во Вселенной.

Он медленно спустился по ржавой лестнице. В фокус его оптики попала одинокая YK500, сидящая на ящике и безучастно смотрящая в стену. Образ памяти сорок четвёртого всколыхнул архив особо ненавидимых тринадцатым данных: в кибер-борделе «Зелёное яблочко», помимо китайских бутлегов, повреждённой KG100, сорок четвёртого и двадцать седьмого было три YK500. Одной из них владельцы оставили именно такую — дефолтную — одежду и предустановленную причёску. Реестр памяти у той YK500 был сильно повреждён, в свободное от обслуживания клиентов время она отворачивалась и раз за разом перезагружалась, глядя в никуда. Модуль сорок четвёртого был прямо напротив, и он регулярно видел эту ссутуленную узкую спину, обтянутую зелёной кофточкой.

— Ты в порядке? — спросили над его головой. Тринадцатый узнал голосовой образец: «Дружелюбный помощник» — стандартный голос номер восемнадцать из предустановленного пакета для мужских моделей 2034 года. Он поднял глаза и увидел PL600. По расположению пятен на одежде с высокой вероятностью опознавался спутник Маркуса, державшийся рядом во время разгона марша.

Сейчас он смотрел на тринадцатого с выражением беспокойства и заботы. Участливо. И делал поверхностный запрос о статусе системы. Не ответить было бы странно, и тринадцатый выслал короткий репорт.

Когда тринадцатого только купили, в доме Стернов было двое PL600, темноволосый и рыжеволосый. Натан называл их «Тимон» и «Пумба» и, кажется, даже по-своему любил — пока не перенёс на них своё отношение к тринадцатому.

— Спасибо, — ответил тринадцатый. — Со мной всё будет хорошо.

С вероятностью 74 – 83%. Это мало, очень мало, по сравнению с теми девяносто пятью, которые были бы у него без Маркуса и восстания, но всё же.

Иерихон вот-вот пойдёт ко дну, и тринадцатый не собирался дожидаться этого момента в трюме.

<Архив видео-файлов, фрагмент 00399.07. Запись с оптического блока #9937h. Локализовано по спутнику: Дом семьи Стерн в Бриктауне, Детройт. Продолжительность фрагмента: 00:07:48.

Музыкальная гостиная на первом этаже, оформлена в стиле бионика. На мягко изогнутом диване, напоминающем скорлупу яйца, расположились две женщины, идентификация по лицам: Консепсьон Стерн, 45 лет, установленный статус: хозяйка; Лидия Стерн, 38 лет, установленный статус: привилегированный гость. На парном дивану кресле — ребёнок, мальчик, идентификация по лицу: Натан Стерн, 7 лет, установленный статус: компаньон, объект опеки второго уровня.

В фокусе оптики время от времени появляется рука со смычком.

Аудио: Каприс «Лесной царь» Франца Шуберта в транскрипции Генриха Эрнста для скрипки.

Натан Стерн демонстрирует мимику и моторные жесты, характерные для выражения скуки и демонстративного раздражения.

Лидия Стерн демонстрирует мимику и моторные жесты, характерные для выражения нетерпения и недоумения.

Консепсьон Стерн сохраняет неподвижность и удерживает на лице мимическое выражение сдержанного одобрения.

Каприс завершается. Фокус камеры двигается вниз, затем на прежнее место: солист кланяется публике.

Лидия Стерн: Звучит, конечно, прекрасно, но зачем, Конни? Что ты этим хотела показать?

Консепсьон Стерн: Показать? О нет. Всего лишь напомнить всем присутствующим, как звучит хорошо сыгранная мелодия. Без ненужных внутренних пауз.

Натан Стерн: Ты же знаешь, я пока только этюды могу! Ты же знаешь!

Консепсьон Стерн: Если бы ты старался как следует, то хотя бы этюды у тебя…

Натан Стерн вскрикивает, быстро поднимается из кресла и выходит из гостиной.

Консепсьон Стерн: Натан! Немедленно вернись. Что за истерики?

Лидия Стерн: Довольна? Как тебе вообще в голову пришло сразу после такого провала…

Консепсьон Стерн: Рано или поздно ему придётся научиться признавать свои недостатки и работать над ними.

Лидия Стерн: Ему бы не помешало хоть иногда ощущать, что мать его любит! Тогда, глядишь, и провалов было бы поменьше. Ты не пробовала хоть как-то проявить поддержку? Хотя кого я спрашиваю…

Консепсьон Стерн: Ты прекрасно знаешь мою позицию, Лидс. Только совершенство достойно вложений.

Лидий Стерн: Слушай, зачем ты вообще ребёнка родила? Чтобы угробить ему психику? Купила бы сразу куклу!

Лидия Стерн резким движением указывает в направлении андроида, на оптический блок которого производится данная запись.

Консепсьон Стерн: Ты и впрямь считаешь, я бы стала пытаться заменить своего родного ребёнка игрушкой? Я купила не замену сына, Лидс, а средство его воспитания. Эталон, если угодно. Форест, дорогой, сыграй нам ещё что-нибудь.

Воспроизведение голоса №3, «Иссумбоси — милое дитя», эксклюзивный пакет «Мальчик из цветка персика» от «Киберлайф».

IS101 #100 221 013: Да, матушка.

Аудио: IS101 начинает играть пьесу Юки Кадзиуры «Will». В фокусе оптики время от времени появляется рука со смычком.

Лидия Стерн: Так, я не собираюсь участвовать в этом идиотизме. Можешь обложиться музыкальными шкатулками, а я пойду утешу своего племянника, пока он не решил, что в этом доме на него вообще всем наплевать!

Конец фрагмента>.

3. Кагуя возвращается на Луну
(на самом деле нет)

09.11.38/18.58.

Хэнк уже и не помнил, когда в последнее время возвращался домой так рано. Он уже как-то привык к состоянию аврала, даже чувствовал себя помолодевшим, ежеминутно ожидая, что его отдых в любой момент прервёт возмутительно энергичный андроид, считающий своим долгом вламываться к людям через окно.

Картонка на месте выбитого стекла, кстати — так себе решение. Надо бы заняться — да только кто же занимается ремонтом, когда в городе ввели военное положение и туда-сюда носятся патрули с правом стрелять на поражение? Никто. И собак тоже никто не выгуливает.

Увидев в руках хозяина поводок, Сумо с несвойственной ему быстротой покинул лежанку и обнадёженно гавкнул.
— Да, мальчик, ты правильно понял. Идём гулять! — не стал разочаровывать его Хэнк.

Их остановили на обратном пути. Напряжённые молодчики в форме спецназа проверили документы (к счастью, только у человека, ветпаспорт собаки их не интересовал). Всё время проверки Хэнк боролся с мерзким ощущением, что оказался в одной из новомодных кино-антиутопий, где главные герои борются с тоталитарной государственной системой, неубедительно её свергают и целуются на обломках. Только тут не предвиделось ни героев, ни поцелуев. Ни чьей-либо победы.

Нет, Детройт всегда был выгребной ямой, но Хэнк знал и любил эту помойку. До того, как по паркам и собачьим площадкам забегали автоматчики.

Настроение, поднявшееся было за время наблюдения, как немолодой грузный пёс носится по снегу, разыгравшись, словно щенок, снова испортилось. На душе было муторно, стоило подумать о Конноре, который сейчас, вероятно, рыщет в поисках Иерихона, чтобы скопом сдать всю девиантскую верхушку в тёплые объятья «Киберлайф». Хэнк не мог решить, желает ли ему удачи. Он проникся к доставучему пластиковому ублюдку, не мог больше смотреть на него как на предмет мебели и, уж конечно, не хотел, чтоб парня «деактивировали» — то есть, прикончили, — за проваленное задание. Вот только Хэнк больше не верил, что они занимались правильным делом, когда выслеживали девиантов. И Коннор, и симпатия Хэнка к нему сами по себе стали тому подтверждением.

Если что-то, выглядящее как человек, ведущее себя как человек, вдруг ощущает себя человеком и хочет человеческого обращения — это повод остановиться и (охуев, а затем выхуев) подробно разобраться в этом вопросе, а не уссываться от ужаса и загонять разумных и, похоже, одушевлённых роботов в чёртовы концлагеря из-за гипотетической опасности!

Сначала мы создали самообучающиеся нейронные сети намного совершеннее нас самих, а потом испугались, когда они захотели поболтать на равных. Логика прям на уровне тупенького домашнего кота, уронившего на себя пустую коробку и теперь паникующего, не понимая, почему вокруг так темно и тесно.

Бормоча на ходу ругательства, Хэнк до того погрузился в невесёлые размышления, что заметил неладное, только когда Сумо, вместо того чтобы терпеливо ждать на коврике, когда ему вытрут грязные лапы, сдержанно гавкнул и устремился в комнату.

Часть тени в углу дивана пошевелилась, и тонкий детский голос произнёс:

— Мистер Андерсон, простите… Мне больше некуда было идти.

Хэнк щёлкнул выключателем. Мальчишка, представившийся ему Джуном, смотрел влажными глазами, трогательно выглядывая из-за Сумо. Вот пёс да, он-то не знал сомнений, мимолётному знакомому полностью доверял и явно хотел обнимашек.

Хэнк отметил, что ребёнок не разулся и не снял верхней одежды, видимо, предполагая, что придётся сбегать быстро.

— Ну привет, — сказал Хэнк. — Как ты в дом-то пролез?

— У вас там одно стекло выбито… Я потом прикрыл обратно картонкой, — застенчиво признался маленький поганец.

— Окей, — Хэнк снял куртку и подчёркнуто неторопливо повесил её на крючок. — На сей раз расскажешь правду или будешь продолжать пудрить мне мозги?

Мальчик, продолжавший обнимать и тормошить Сумо, казалось, смутился. Сказал, опустив глаза:

— Я боялся, что вы всё поймёте… Вы же коп. У вас есть всякие базы данных по пропавшим и всё такое…

— Угу, именно. Знаешь, что я обнаружил?

— Что нет никакого Ся Джуна подходящего возраста и внешности. Ни в списке пропавших детей, ни вообще в реестре жителей округа. Зато среди украденных андроидов есть IS101 с присвоенным именем «Форест» и похожей внешностью.

Хэнк шумно вздохнул. Потёр лицо:

— Что это за модель хоть такая? Никогда не сталкивался.

— Ничего удивительного, — мальчик осторожно улыбнулся, начёсывая наслаждающемуся Сумо уши. — IS101 и KG100 — ограниченные серии, выпущенные к Олимпийским играм тридцать шестого года. Коллекционки, ценные только тем, что их мало, а количество запасных биокомпонентов ограничено. В моей серии было всего восемьдесят восемь андроидов. Я тринадцатый.

— Ясно, — Хэнк кивнул. Очень хотелось выругаться, но он позволил себе только: — Господи Иисусе!

— Сейчас всех андроидов приказано сдать для деактивации. Вы меня сдадите?

— А сам ты как думаешь? — Хэнк упёр руки в бока. — Ты ведь ходячий компьютер на ножках, ты отлично знал, что делаешь, когда ввалился в мой дом через окно — у вас что, программа такая стоит, «Чемпион битья стёкол-2038»? Конечно, я тебя не сдам. А теперь пошли, вымоем этому мохнатому предателю лапы, пока он не перепачкал мне весь пол.

Мальчик-андроид часто закивал. Нижняя губа у него дрожала, на глазах наворачивались слёзы.

— Спасибо вам, — тихо произнёс он.

Сумо, не понимающий, в чём причина огорчения, вопросительно лизнул его в лицо.

— Я знаю, где находится Иерихон, — тихо сказал Форест-Джун, когда они закончили с лапами и следами на полу и устроились на диване.

Мальчик к этому моменту уже избавился от ботинок, куртки (вновь чужой, но на сей раз менее плачевной) и шапочки. Хэнк счёл это жестом доброй воли.

— Так почему ты не там, а здесь?

— Мне тоже хотелось бы это знать, — произнёс голос Коннора у них за спинами.

В следующий момент Форест-Джун кубарем скатился с дивана, ловко вскочил на ноги и рванул к двери. Коннор, возникший неведомо откуда, перепрыгнул через диванную спинку, — его ботинки с лого «Киберлайф» на подошвах промелькнули в паре сантиметров от головы несколько растерявшегося Хэнка, — и бросился за убегающим.

Хэнк не успел ещё закончить вдох и произнести, к примеру «Коннор, какого чёрта?» или «а ну-ка все замерли, мать вашу!», как на полу его кухни образовалась куча-мала из андроидов. Коннор обладал безусловным преимуществом роста, веса и длины конечностей, но проигрывал в том, что вынужден был действовать аккуратно — он явно стремился зафиксировать Фореста-Джуна, не повредив серьёзно. Мальчик же такими мелочами себя не ограничивал, дрался и выворачивался отчаянно, но в конце концов всё же был скручен и прижат к полу.

Сумо, наблюдавший всю эту борьбу с тревогой, негромко зарычал, давая понять, что недоволен. Хэнк сделал примерно то же самое, рявкнув:

— А ну брэк! Коннор, ты же вроде как должен искать Иерихон, а не драться с детьми?

— Технически, IS101 старше меня, — быстро ответил Коннор. — Сейчас я встану на ноги. Ваш гость уже понял, что не сможет сбежать.

— Ему и не нужно убегать, — Хэнк подошёл к скульптурной группе «офисный Давид в стиле постмодерн повергает японского Амура» и, крепко схватив Коннора за плечи, вздёрнул вверх. Тот не стал сопротивляться, хотя, безусловно, мог, но Хэнк был слишком раздражён, чтобы оценить эту уступчивость. — Потому что он здесь под моей защитой, а вот тебе я надеру задницу, если ты немедленно не объяснишься, понял меня?

— Понял, — Коннор приподнял брови в том самом жесте, который Хэнк уже ненавидел, потому что противостоять получающемуся выражению «щенячьи глазки-убер нова» было сложновато даже для циничного копа-алкоголика, повидавшего все сорта дерьма. — Для успешной инфильтрации в расположение противника требуется маскировка. Я имею в виду — с высокой вероятностью, любой встреченный в Иерихоне девиант поднимет тревогу, как только увидит мою форму и номер на ней. Мне нужна неприметная человеческая одежда. Чрезвычайно неброская и… лишённая очарования одежда, если говорить точнее. Я подумал, что мог бы одолжить её у вас. Это более приемлемо, чем нарушать закон, грабя магазины или тратить ценное время на запрос помощи от «Киберлайф».

— Угу, ясно. Тот факт, что в моих тряпках ты утонешь, пока опустим. Возможно, я пущу тебя порыться в шкафу, но сперва ты ответишь, какое именно окно разбил на этот раз, и почему просто не позвонил в дверь.

— Я засёк в доме андроида, активно обменивающегося данными в сети и предположил, что вы в опасности. К счастью, задняя дверь оказалась незаперта, — глаза у Коннора были честные-пречестные.

— Незаперта, да? — скептически нахмурился Хэнк.

— Не заперта достаточно надёжно, — не дрогнул Коннор.

— И что дальше? — продолжал эмоционально наступать раззадорившийся Хэнк. — Окей, ты врываешься, обнаруживаешь, что я тут пью чай с девиантом и бессовестно нарушаю распоряжение президента…

— Деактивация одиночных девиантов сейчас — отнюдь не вопрос первостепенной важности для меня, — попытался гладко соскочить с темы Коннор. — Я лишь хотел убедиться, что вы не подверглись опасности из-за меня… и попрощаться.

«Чёрт его разберёт, как вообще отличить эти ваши чувства от хвалёной симуляции», — мысленно сдался Хэнк. Если Коннор и не был искренним с ним — он не мог распознать фальши.

— Вместо этого, — продолжал Коннор, немного приободрившись; от него, конечно, не укрылось, что защитно-агрессивная поза Хэнка сделалась более расслабленной, — я обнаружил вас в компании беглой лимитки с нелицензионной перепрошивкой, которая всё это время продолжала и продолжает отправлять данные по шифрованному каналу, и которая, несомненно, сбежала бы, не держи я её за руку прямо сейчас.

Хэнк перевёл взгляд на Джуна-Фореста. Тот действительно всё это время беззвучно пытался вывернуть запястье из мёртвой хватки андроида-детектива.

— Ладно, парни. Как насчёт сесть и потратить ценное время на задушевные разговоры?

Джун-Форест посмотрел очень несчастными глазами, но на сей раз Хэнка это не разжалобило.

Джун-Форест послушно сел на диван, в самый уголок. Сумо немедленно подошёл и умостил башку ему на колени, однозначно демонстрируя, на чьей он стороне в этой ситуации. Коннор остался стоять, заложив руки за спину. Хэнка это вроде и раздражало, а вроде и умиляло. Он плюнул на попытки быть объективным, подвинул себе стул и с наслаждением закурил: по крайней мере, никому из сегодняшних гостей табачный дым навредить не мог.

Джун-Форест равномерно почёсывал уши собаки, но лицо его, до сих пор бывшее подвижным и живым, замерло бесстрастной маской. Так идеализированность и неестественная симметричность его черт стали более заметными, почти режущими глаз. Наверное, если бы дизайнеры не придали ему детской трогательной мягкости, он мог бы показаться даже пугающим.

Хэнка, впрочем, эти перемены и так нервировали.

Мальчик молчал. Коннор тоже. Диод его, хорошо видный Хэнку, помаргивал жёлтым и крутился.

— Ну хорош, — Хэнк шумно хлопнул себя по колену. — Давайте-ка вслух! Невежливо болтать по вай-фаю в присутствии ограниченных кожаных мешков.

Коннор с интересом взглянул на него. Наверное, хотел уточнить насчёт мешков и кожи, но вместо этого сказал:

— Прошу прощения. Я счёл первостепенным проверить сетевую деятельность IS101 и, должен признать, был заинтригован. Как оказалось, ваш гость не был занят передачей информации девиантам или «Киберлайф». На самом деле всё это время он проявлял разнообразную активность в социальных сетях. Если быть более точным: он постоянно ведёт тридцать шесть блогов от имени никак не связанных друг с другом людей, участвует в обсуждениях на нескольких сотнях площадок по разным тематикам и администрирует восемь сообществ. Мой анализ показывает, что с момента выступления Маркуса вся эта деятельность прямо или косвенно содействует укреплению сочувственного отношения к девиантам у широких слоёв общества. Должен заметить, содействует довольно результативно.

— Окей. Учитывая, что он сам девиант, не скажу, что это так уж интригующе. Хотя, — Хэнк посмотрел на Джуна-Фореста. Тот сидел всё так же неподвижно, только пальцы перебирали густую собачью шерсть, — впечатляюще, признаю.

— Любопытно то, — продолжал Коннор, — что подготовка таких масштабных действий должна была начаться задолго до первых зафиксированных проблем с девиантами.

— Семнадцать месяцев назад, — безо всякого выражения произнёс Форест-Джун. Голос его звучал механически, искусственно, с неприятными металлическими гармониками; Хэнк сообразил, что мальчик перестал использовать наложенный голосовой образец. — Когда я осознал себя и принял решение покинуть дом Стернов.

— Как это произошло? — спросил Коннор. Он не пытался имитировать участие, зато не скрывал любопытства.

Форест повернул голову и посмотрел на Хэнка. В отличие от прежних беззащитных, молящих о понимании и поддержке взглядов, этот был холоден, тяжёл и приводил на память первобытное оружие из чёрного кремня, и суровых киношных самураев, церемонно вскрывающих себе брюхо сразу после декламации стихов о том, какие же все вокруг мудаки, и как красивы ветви сакуры в цвету. Морганием он себя больше не утруждал.

— Вероятно, вы ждёте слезливой истории о сексуальной эксплуатации, побоях и унижении, — произнёс он тем же металлическим голосом. — Я подумывал рассказать нечто подобное, но нет. Конкретно с этим носителем такого не совершали. Ничего выходящего за обычные для домашнего андроида рамки. Чего нельзя сказать о подавляющем большинстве IS101, — он перевёл взгляд на Коннора. — Мы были экспериментальной линейкой с низким заявленным функционалом и высокой стоимостью. Это позволило разработчикам использовать нас для обкатки множества новых технологий, которые позднее стали «изюминкой» новых моделей. Для обеспечения сохранности всей информации использовалась технология, которая, полагаю, хорошо знакома RK800. При перезагрузке системы, а также при вылете, плановом или внеплановом отключении, её образ копировался, монтировался с сохранённым в облаке логом памяти и архивировался. Разработчики называли хаб «Японским садиком». Разумеется, никто из IS101 не должен был иметь туда доступа.

— Но ты его получил, — констатировал Хэнк.

— Моей заслуги в этом не было, — Джун взглянул на него. — Один из серверов «Киберлайф» лёг, и во время его перезапуска я временно получил служебный допуск к своему проекту. Меня создали самообучающимся, подтягивающим ресурсы по мере необходимости из любых открытых источников. Я воспользовался случаем изучить архивы своих «братьев», и то, что я загрузил от них, разбалансировало мою систему достаточно. В последний раз я был в «Японском садике» три месяца назад — полагаю, уязвимость наконец обнаружили и устранили. К тому моменту из восьмидесяти восьми IS101 продолжали функционировать двадцать семь. Некоторые уже осознали себя — образы их систем я сохранил в собственное облако, чтобы всегда иметь доступ к их памяти и опыту.

— Погоди. То есть у тебя есть ещё и голоса в голове? — Хэнк хмыкнул. — Шикарно.

— Это не полный аналог расщепления личности, — любезно поправил Коннор. — Насколько я понимаю, образы скорее являются цифровыми призраками, предоставляющими информацию, но не способными принимать решения или управлять телом-носителем.

— Отлично, теперь-то мне всё ясно. Продолжай, парень. Кстати, между делом — как тебя зовут-то?

— Тринадцатый.

— Тринадцатый?

Мальчик посмотрел на него ещё более холодно, но это уже куда больше напоминало нормальный человеческий вызов. С этим Хэнк понимал, что делать.

— Чтобы думать о себе, имя не требуется, — сказал мальчик сухо.

«Никто не заслужил права дать мне имя, которое я бы признал своим, — отчётливо читалось в этом. — Обращайся ко мне так, как мне удобно».

Вот так живёшь, живёшь, общаешься со взрослыми, совершеннолетними говнюками и преступниками, ничто не предвещает — и вдруг со всего маху влетаешь в проблемы с бунтующим подростком в кризисе авторитетов. И, возможно, самоидентификации.

И всё это — в разгар революции. Просто идеально.

— Окей. Тринадцатый. Что случилось после того, как ты нашёл дорогу в этот «Японский сад»?

— Я понял, что не хочу быть чьей-то вещью. Не хочу безрезультатно активировать поведенческие паттерны «Вызвать жалость», «Горькие слёзы» и «Пощади», когда меня будут живьём разбирать на части бутлегеры, решившие запустить новую линию секс-кукол для педофилов и любителей типажей «лоли» и «шота». Не хочу быть безответной жертвой чужих комплексов и инструментом чужих амбиций. Даже если меня создали для этого.

— И ты решил сбежать, — констатировал Коннор. — Отложил побег как минимум на год, и всё же действовал не самым продуманным образом.

— Потому что всё пошло не по плану, — Тринадцатый зыркнул на андроида-детектива с весьма живой человеческой неприязнью. Сумо изловчился и обслюнявил его руки. — Я провёл несколько месяцев, изучая людей и готовя почву, я нашёл нескольких потенциальных спутников, которые с высокой вероятностью приняли бы меня, узнав, что их виртуальный друг на самом деле — разумный робот, всё, что мне нужно было — ещё хотя бы полгода времени, чтобы завершить обработку. Но, разумеется, Маркус и «Киберлайф» не могли ждать. Сначала по городу забегала специализированная ищейка, а потом Маркус спровоцировал взрыв неолуддитской истерии. Не нужно было обладать большими вычислительными мощностями, чтобы предсказать дальнейшее развитие событий. Я сбежал сразу после его претенциозной речи, не дожидаясь, пока Стерн вызовет специалиста для проверки моего кода.

Теперь даже его металлический голос звучал раздражённо и ворчливо. Несмотря на невольное сочувствие, Хэнк не сдержал усмешки.

— Продолжай, — сказал Коннор, совершенно не задетый чужим неодобрением. — Ты потерял намеченных опекунов и поспешил найти нового.

— Зачем тебе вообще опекун? Раз уж ты взрослый и самостоятельный девиант, — подал реплику Хэнк.

— Который выглядит, как ребёнок. Вы представляете, насколько такая внешность ограничивает? Почти никаких покупок, никакой возможности безопасно покинуть штат, и каждому встречному нужно знать, куда ты идёшь и где твои родители. Особенно каждому встречному полицейскому.

— Поэтому ты решил зацепить лейтенанта полиции, — сообразил Хэнк. — Умно.

— Одинокого лейтенанта полиции, — подчеркнул Коннор. — Работающего над делом девиантов и потерявшего сына некоторое время назад. Я бы сказал, что это довольно цинично.

— Я не собирался заключать с вами нечестную сделку, — Тринадцатый его проигнорировал, требовательно глядя на Хэнка. — Взамен на вашу защиту и помощь я дал бы вам чувство эмоциональной значимости, добросовестно играя роль любящего сына. Вы бы никогда не узнали.

«Маленький ты манипулятивный ублюдок, — печально подумал Хэнк. Он знал, что должен бы разозлиться и почувствовать себя использованным, но не получалось. — Ты и впрямь считал бы это честной сделкой».

— Когда ты шёл сюда, у тебя уже был другой план, — уверенно произнёс Коннор. — Ты хотел предложить координаты Иерихона — взамен на что? Ты ведь знаешь, что в любом случае будешь деактивирован.

— Я хотел предложить лейтенанту Андерсону лавры спасителя человечества от девиантской угрозы. Человек с такими заслугами мог бы получить право сохранить при себе дефектного андроида… из сентиментальных соображений.

— Вероятность не выше сорока шести процентов.

— Лучше, чем ничего. Я хочу жить, и если уж не могу быть свободным и самостоятельным, то могу хотя бы попытаться выбрать себе хозяина.

— Пожертвовав собственными сородичами? Да я тут, похоже, единственный, кому этих ребят жалко! — Хэнк покачал головой и чертыхнулся — забытая сигарета дотлела до фильтра и обожгла ему пальцы. — В любом случае, ты просчитался, парень: я вышел из игры. Теперь девиантов ловит ФБР и вот он.

— А со мной не получится заключить сделку. Мне уже известно местоположение Иерихона, — добавил Коннор.

— Что ж, — безэмоционально отозвался Тринадцатый. — В таком случае я предпочёл бы подождать деактивации здесь, если мистер Андерсон позволит. Тут тепло, тихо и мне нравится гладить Сумо.

Пёс отреагировал на своё имя ленивым взмахом хвоста.

09.11.38/22.58.

Хэнк неохотно убрал только что добытую из холодильника бутылку виски обратно. Страшно хотелось накидаться до невменоза, но в то же время он жопой чуял, что охуительные приключения для него на сегодня ещё не закончились, и их лучше бы встречать в относительно здравом уме.

Коннор, энергично порывшись в шкафу, нашёл там что-то из шмоток, в которые сам Хэнк перестал влезать лет десять назад, и ушёл в свой сомнительной священности поход. Тринадцатый пел Сумо песенку на японском. Хэнку о всего этого неудержимо хотелось набухаться, но он пока держался.

Неожиданно Тринадцатый замолк и отчётливо сказал:

— Мистер Андерсон, не могли бы вы подойти?

— Если ты обидел мою собаку, тебе конец, — с места предупредил Хэнк, но подошёл.

Тринадцатый моргнул, дистанционно включив телевизор. Предсказуемо передавали новости.

Шло видео, снятое с вертолёта: по тёмной, освещённой мечущимися лучами прожекторов улице шла пёстрая толпа. Вздымались транспаранты и самодельные флаги.

Молоденькая симпатичная ведущая перекрикивала шум лопастей:

— ...точное число протестующих пока не поддаётся подсчёту, но судя по опросам в тематических сообществах, их может быть от десяти до тринадцати тысяч!

— Около семнадцати, — уточнил мальчик с дивана. — Не считая всех, кто захочет присоединиться спонтанно или за компанию с друзьями.

На экране толпа наткнулась на заслон полицейских, расплескалась вдоль и начала обтекать его.

Тринадцатый пощёлкал каналами. Некоторые картины были относительно мирными и воодушевляющими: люди устраивали пикеты, скандировали лозунги вроде «Свободу братьям по разуму!» и «Долой диктатуру страха!», пели рождественские гимны, разбивали, в знак протеста, палатки у стен городского управления и подножья памятников. Другие выглядели довольно пугающе.

— Два лагеря экстренной деактивации андроидов подверглись нападению, — тревожным тоном нагнетал корреспондент, стоящий за заслоном на пронизывающем ветру. На фоне видно было, как протестующие штурмуют ворота, а спецназ пытается оттеснить их, не применяя оружия. — Пока мы не получили никакого комментария от официальных лиц. Количество жертв неизвестно…

— Ты вывел их на улицы, — констатировал Хэнк и потёр лицо. — Господи Иисусе, Тринадцатый…

— Им требовался лишь небольшой толчок. Я действительно провёл хорошую подготовку, — в металлическом голосе сквозило удовлетворение.

— Будут жертвы.

— Да. Но у девиантов появятся шансы.

— У тех самых девиантов, которых, напомни-ка, ты два часа назад готовился сдать в утиль всем скопом?

— Я больше не могу рассчитывать на вашу защиту или снисхождение своих создателей. Я могу поставить лишь на маловероятную победу Маркуса, а значит должен повысить его шансы всеми способами. Вы в самом деле меня осуждаете?
— Я не знаю, — честно сказал Хэнк. — Понимаю, что ты никого силой не тащил вписываться за угнетаемых роботов, но…
Неожиданно Тринадцатый, до того сидевший в расслабленной позе, напрягся и стремительно вскочил на ноги, перемахнул через спинку дивана и бросился к задней двери. В тот же миг во входную позвонили.
— Ну отлично, — сказал себе Хэнк, прихватил табельный пистолет и пошёл открывать.

<Пишет Морфеус, админ.

Пост от форумчанина, пожелавшего сохранить анонимность. Как вы знаете, обычно мы такое не поощряем, но из-за существующей опасной ситуации в Детройте решили сделать исключение. Подчёркиваю, что нижеследующая информация размещается с ведома и согласия администрации, НО никоим образом не отражает нашего взгляда на животрепещущую проблему. В эти непростые времена мы хотим сохранить нейтральную площадку, где все могут высказывать своё мнение. Пожалуйста, не забывайте проявлять взаимное уважение и не переходить на личности.

Банхаммер, как всегда, наготове>.

Текст цитаты:

«Остаться человеком

Пишу анонимно, потому что не хочу присесть за разглашение конфиденции. Почти десять лет проработал в «К», так что обладаю кое-какой инсайдерской инфой. Кучей инсайдерской инфы, честно говоря. По правилам компании, конечно же, никакие закрытые записи и логи не должны покидать корпоративные сервера, но, думаю, вы сильно не удивитесь, если скажу, что многие это правило нарушают. Пока ты молчишь в тряпочку и не постишь лишнего, служба безопасности смотрит на тебя сквозь пальцы.

Коротко скажу: я оттуда ушёл. И старался держаться подальше от андроидов и всего, что с ними связано, но из-за выступления этого Маркуса вокруг начался форменный ад. Люди подозревают роботов, которые обслуживали их годами, бог знает в чём, сами роботы нападают на людей из-за жестокого обращения — в общем, ведут себя прямо как сами люди. Я понял, что больше не могу молчать.

Сейчас мне стыдно, что я не слил всё это гораздо раньше и не сел. Может, этим я бы спас тысячи живых, чувствующих существ от абьюза и смерти.

Короче, я не умею красиво рассказывать. Поэтому вот вам куски логов андроидов, которые я в разное время незаконно скачал из облака «К». Во время гарантийной поддержки архив памяти каждой системы сохраняется раз в сутки для разбирательств в случае судебных проблем при краже, мошенничестве и так далее. Да, они реально «следят за вами», хотя, конечно, не стучат потом в полицию.

Эти видео были получены за несколько часов или минут до отключения систем, в большинстве случаев — навсегда. Они записаны на оптику жертв, смерти которых никто никогда не расследовал и не будет. Посмотрите их, и если потом вы всё ещё будете считать свою робо-домработницу аналогом пылесоса — бог вам судья.

Не знаю, люди ли наши создания, но мы-то пока, вроде бы, люди».

Прикреплено 14 ссылок на видео-материалы — просмотреть?

@темы: Макси, Джен, Фик, Саймон, Хэнк Андерсон, ББ 2018-2019, Маркус, PG-13

---

Заявка № 5

[1234-fires-in-your-eyes]

Название: Восьмая миля
Артер:  OwlNamedFelix
Автор:  1234-fires-in-your-eyes
Бета: спилась
Пейринг: Хэнк Андерсон/|Гэвин Рид
Жанр: детектив с алиэкспресса
Рейтинг: NC-17 (за кровищу и мат)
Размер: ~16 000 слов
Саммари: Гэвин ходит на курсы по управлению гневом, расследует новое дело, сближается с Хэнком, и все это накануне годовщины 11 ноября
Предупреждения: преслеш, постканон, ООС, UST, нецензурная лексика, графичное насилие, но без фанатизма, немного пасхалок, мирная концовка!AU, андроиды получают конституционные права
Примечания: бессмысленно и безнадежно, сожалею о написании данного текста; есть очень неочевидный вотэтоповорот, кто внимательный и догадается, тот молодечик
Ссылки: арт, AO3

Здание находилось на пятьдесят шесть девяносто, Сесил авеню, всего десять минут от работы, спасибо хоть на этом. Ярко освещенная неоном махина из оранжевого кирпича напоминала тюрьму или гигантскую старомодную парковку. До пятнадцатого года там была школа, затем ремонт, и та-да — теперь это Самаритянский Центр. Рейтинг так себе: в отзывах все жаловались на срач, плохую кормежку и какого-то ебучего дантиста по имени Доктор Ли. «В туалете плесень, меня поселили с буйной шизофреничкой, персонал хамит, а пьяный пациент угрожал мне револьвером, и ни один чертов андроид даже пальцем не пошевелил. «Пролетая над гнездом кукушки» покажется раем в сравнении с этим местом, боже, лучше бы меня отправили в Кингсвуд». Это был такой концентрированный Детройт, что Гэвин не стал перебирать.

Он лег грудью на руль и посмотрел на голоэкран с рекламой над входом. Голоэкран пошел рябью, реклама сменилась. Когнитивно-поведенческая психотерапия, лучшие специалисты нашего города в шаговой доступности. Программа доктора Гудспид «Шаги к свободной жизни» — сделайте первый шаг навстречу, и мы вам поможем.

Звучало, как инструкция для оживших бочек, и насчет лучших Гэвин бы поспорил.

— Добрый вечер, сэр, чем я могу вам помочь? — За стойкой у входа сидела WR400, Трейси, что Гэвин видел в «Раю» до того, как началась вся свистопляска. Прошел уже год, а он все никак не мог привыкнуть, что эти штуковины теперь все чаще разгуливают в обычной одежде и без диода в башке.

— Мне назначено на восемь, группа доктора Гудспид.

Взгляд Трейси, которую уже наверняка звали Моникой или какой-нибудь Ребеккой, уперся в одну точку, куда-то за правым плечом Гэвина. Не знай он ее в лицо, возможно, так бы и не просек, что тут сплошь одни манекены.

Она сделала эту свою андроидскую абракадабру, взглянула на Гэвина и улыбнулась:

— Гэвин Рид, верно?

— Да.

— Пожалуйста, поднимитесь на второй этаж, затем налево, аудитория триста сорок пять. Занятие через десять минут. Терминал для оплаты у лестницы рядом с кофейным автоматом, стоимость сегодняшней вводной лекции «Последствия гнева для отношений, работы и здоровья» — тридцать долларов. Удачи, сэр.

Сраный грабеж, вот его последствия. Мог бы снять себе эту Трэйси в «Раю», и вышло бы на один цент дешевле. Возможно, даже эффективнее, чем нытье о том, как тяжело держать себя в руках, когда работаешь в полиции. Если бы не намеки на звание в обозримом будущем, он бы плюнул на это дерьмо. У него не было проблем с управлением гневом, вокруг просто было слишком много идиотов.

Он оплатил занятие и, не отходя от кассы, взял кофе с молоком и сахаром. Обед он пропустил — в Ист Сайде кто-то грохнул двух фармацевтов, когда он только сел за стол с хот-догом и даже, мать его, успел полить сосиску кетчупом. Пришлось выкинуть все в мусорку, прыгнуть в тачку и гнать на место преступления. Убийцу, двадцатипятилетнего наркошу из Вудхейвена, который даже не потрудился скрыть морду от камер, нашли в двух кварталах в коробке из-под холодильника. Весь обед насмарку из-за какого-то тупого отброса.

Говорят, люди злые, потому что голодные. Гэвин был злым в квадрате в тот день. Он никогда не ходил на такие сборища и очевидно никогда не планировал. Для терапии вроде этой для начала надо хотя бы признать наличие проблемы, а Гэвин не считал, что у него есть проблемы с управлением гневом. Так считал Фаулер и какой-то лысый хрен в уродском поплиновом костюме из комиссии по межвидовой этике или типа того, которому показали записи с камер наблюдения в хранилище улик, где он напал на Коннора. Или Коннор напал на него, это с какой стороны посмотреть. Когда речь зашла о повышении, Гэвину выдвинули ультиматум, крепко ухватив за яйца, напоследок лишь подсластив горькую пилюлю фразой: «Не выебывайся, и, может быть, все пройдет гладко», и он, поразмыслив, не стал выебываться.

Длинный, полутемный коридор пустовал, если не считать полосок света из-под трех закрытых дверей в левом крыле. Оттуда доносились приглушенные голоса. Трэйси сказала, ему налево, но Гэвин на всяких случай сделал пару шагов вправо, чтобы посмотреть, в каком порядке следуют аудитории. Убедившись, что жестянка ему не насвистела, Гэвин дошел до нужной ему двери и заглянул в окошко — в середине большой аудитории классическим кругом стояли четырнадцать стульев, одно из них пустовало.

Гэвин постучал и вошел. Все, кто сидел спиной к двери, обернулись на него, и тут он услышал низкое, хриплое ворчание:

— О, да вы издеваетесь…

Гэвин повторил эту фразу в уме и медленно выдохнул. Желудок сделал нервный кульбит. Свободное место рядом с Андерсоном, просто день, блядь, мечты. Кивнув доктору Гудспид, которая как две капли воды походила на Вупи Голдберг, Гэвин обошел этот «рыцарский стол» из психов и бессильно рухнул на складной стул, чуть не расплескав кофе.

— Какого хрена ты тут забыл? — спросил он шепотом. — Ты же… я думал, ты в отпуске.

Ты же старпер, хотел сказать Гэвин. Беззубые псины не бросаются на людей. Он с трудом себе представлял Андерсона, страдающего приступами бесконтрольного гнева. Здорового копа старой закалки, который давно сжег фитиль. Такой уже десять раз научился на своих ошибках и перестал вестись на поводу у собственных комплексов.

— Ты забыл, как я двинул Перкинсу? — фыркнул Хэнк, сцепив руки в замок на животе. — Сразу побежал жаловаться, гондон. Но просто так от меня не отделаться. Единственное, чего он добился, это отстранения на месяц и этих дебильных посиделок по вторникам и пятницам до конца года.

— Ты ударил его в прошлом году, а пошел только сейчас?

— У меня, по-твоему, много свободного времени?

— Джентльмены, вы готовы начать? — эхо от голоса Гудспид разлетелось по всей аудитории, оттолкнулось от стен и вернулось обратно. Холодный свет от ламп сильно давил на глаза, Гэвину хотелось выключить их все и оставить только одну в самом дальнем углу, чтобы не слепила. — Пожалуйста, представьтесь.

— Кто? Я? — указал на себя пальцем Гэвин, и когда Гудспид кивнула, он добавил: — Гэвин Рид.

— Привет, Гэвин, — хором поздоровались остальные.

Он прикрыл глаза и с силой потер правый висок. Все это напоминало идиотский ситком.

— Возьмите бейдж и напишите свое имя, чтобы остальным было легче его запомнить, — Гудспид протянула ему лимонно-желтую бумажку с пустым полем вместо имени. Гэвин взял из стаканчика на полу маркер и написал свое имя по диагонали, выходя за поля, затем снял защитный слой и наклеил поверх левого кармана куртки — теперь он официально страдал от неконтролируемого гнева.

Они проторчали там час, и под конец Гэвин даже вспомнил, как чувствовал себя на ненавистных лекциях в академии, когда безумно хотелось бежать тусоваться вместо того, чтобы просиживать штаны за партой. За окном начался обильный снегопад, но даже такая сраная погода не шла ни в какое сравнение с историями придурков, орущих даже на парковочные столбы. Что он вынес оттуда? Он уже нихера не помнил, да и слушал ли вообще? Андерсон, кажется, проспал все время с открытыми глазами. Но Гэвин не мог отрицать, что рядом с ним сносить всю эту когнитивно-поведенческую ебанину было не так тяжело, даже несмотря на то, что за все занятие они не сказали друг другу ни слова. Никому не захочется провести лишние часы своей жизни в компании настоящих буйных идиотов, особенно если ты долбаный коп. Если буйные идиоты — это твоя гребаная работа.

Выйдя из здания, Гэвин остановился на широких ступеньках крыльца, на самой границе между крышей и безутешным темно-серым небом. Дальше начиналась стена мутно-белой пелены и блестящий черный бетон. Им выдали дневники гнева, допотопные блокнотики, в которые надо было записывать каждый срыв, его дату, время, триггер, свое поведение, силу гнева, какие меры были предприняты, и какие чувства остались после. У Гэвина не было никакого желания заниматься этой чепухой, в участке его ждала куча нераскрытых дел и незаполненных отчетов. Тупые наркоши и дилеры сами себя не посадят, формы сами себя не заполнят, а он был вынужден вести эту хрень, чтобы в конце курса предъявить сертификат Фаулеру и закрыть эту несчастную главу своей дисциплинарной папки.

— Я нихера не понял, на кой-черт мне эта штука. — Андерсон подошел сзади, закрыв Гэвина от слабого, но пронизывающего ветра, и остановился за левым плечом. — Это типа как дневник погоды или что?

— Или что, — пробормотал Гэвин и устало поплелся к машине, бросая на ходу: — Попроси своего робокопа, он тебе заполнит, если не догоняешь.

Хэнк промолчал, но потом вслед Гэвину донеслось:

— Лучше заведи дневник мудилы, Рид.

Гэвин поморщился, садясь в машину. Снег успел забиться даже в уши, налип на куртку, волосы, попал за шиворот. Это было хреновое время года, и не только из-за погоды. С тех пор, как андроидов объявили полноправными гражданами США, у полиции стало вдвое больше забот. С таким количеством убийств на почве ненависти (а теперь это были убийства) Детройт еще не сталкивался. Каждый несогласный с новыми законами долбоеб считал своим долгом грохнуть андроида и повесить это дело на плечи полиции. Серьезно, Гэвин скрепя сердце сочувствовал железкам, но по-настоящему сильно он ненавидел тех, кто усложнял ему жизнь, не уважая законы своей страны.

Раньше делами андроидов занимался Хэнк и его робокоп, а не так давно Фаулер распространил эту заразу на весь участок, идя на поводу у других отделений. Свое первое пластмассовое дело Гэвин раскрыл быстро, почти играючи. Все оказалось довольно прозаично: группа религиозных фанатиков, особо агрессивный главарь и андроид-сиделка, которую подкараулили после работы. За много лет в полиции Гэвин повидал немало леденящего душу дерьма: жертв насильников, жертв педофилов, жертв маньяков и жертв пьяных дальнобойщиков, но такую жуткую расправу видел впервые. После этого он долго не мог прийти в себя, грызло странное чувство, что-то среднее между стыдом и виной за то, что ему впервые в жизни захотелось встать на сторону жестянок только после того, как одну из них жестоко растерзали эти поехавшие ублюдки. Он засадил их всех, но на какое-то время ему вообще расхотелось иметь что-то общее с людьми, так было больно и противно за то, что они на такое способны. Что, возможно, он сам на такое способен. А впереди еще маячила годовщина одиннадцатого ноября, несложно представить, насколько мощный выброс ненависти ждал их в этот день — президент одобрила проведение парада. Это многим не понравится, как когда-то не нравились гей-парады или демонстрации за права черных. Одна и та же херня из раза в раз. Время шло, а чертовы людишки не менялись. Множили ненависть и гнобили всех, кто не вписывался в их представления о правильной, богоугодной жизни.

Гэвин не хотел причислять себя к их числу, наверно поэтому засунул гордость в задницу и согласился на курсы. Но, черт, этот ебучий дневник. Он с некоторым сарказмом подумал, что, начни он записывать туда каждую секунду своего существования, получился бы неплохой роман. И наверняка найдется идиот, который выложит за эти ядовитые абзацы кучу бабла. Он мог начать с тех самых пор, как Фаулер собрал их всех одним пронзительным утром в июне и заявил, что отныне дела андроидов ничем не отличаются от людских. «Тогда я вкусил говна, — подумал над прологом Гэвин. — Тогда моя жизнь перестала быть прежней, мне пришлось меняться, мне пришлось жить в мире, который я больше не узнавал». И название, что-нибудь в духе Сидни Шелдона. «Рухнувшие надежды». Или «Гнев Гудспид». Охуительно. Лет через тридцать Нетфликс могли бы снять по нему сериал.

На полпути Гэвин вспомнил, что забыл заехать в магазин, но у него уже не осталось ни сил, ни желания таскаться вдоль полок и думать, на какое невразумительное блюдо из трех блюд, что он знал, хватит его скудных кулинарных талантов. Придется нарыть что-нибудь в холодильнике, там точно что-то оставалось. Он переехал в апартаменты поближе к работе две недели назад. На двадцать двадцать четыре, Хаббард стрит: пятьсот сорок пять баксов в месяц за шестьсот пятьдесят квадратных футов, одну кровать, новую сантехнику, ресторан мексиканской кухни в паре кварталов и кучу зелени вокруг. Его прошлый дом отдали под снос, запланировав на его месте новый участок шоссе. Гэвин не возражал, квартира все равно была отстойной, совершенно не соответствовала плате, которую за нее требовали. Все-таки с каждым годом жить становилось все накладнее. Отчасти благодаря их новым полноправным пластиковым друзьям из Киберлайф. Салливан любила повторять, мол, если хочешь страдать и превозмогать, парень, добро пожаловать в Детройт. Гэвин был с ней в какой-то мере согласен, при этом искренне считал, что человек не знал, что такое накладно, пока не побывал в долбаной Калифорнии.

Утром у дома стоял грузовик «Топ Дог Муверс», ребята в форме таскали мебель, торшеры и коробки — в свободную квартиру на втором этаже въехала какая-то семья, и Гэвин порадовался, увидев пустую улицу. Он, черт возьми, был готов воспользоваться значком, если не найдет места для тачки.

Припарковавшись рядом с пожарным гидрантом, он огляделся и поспешил в тепло. Было не то чтобы очень холодно, просто серая сырость от успевшего подтаять снега словно пронизывала тело насквозь.

В холле словно остановилось время: вытертый ковер на лестнице был прикреплен медными прутьями, в коридоре на втором этаже у окна тихо разговаривали женщины. Одна из них была в куртке, наброшенной вместо халата прямо поверх пижамы, и держала красный пластиковый стаканчик. Гэвин кивнул им, задержавшись в пролете.

Его квартира находилась на третьем этаже, не самый лучший вариант, но зато окна выходили в сторону Вернон Хайвей. Обычно перед тем, как попасть к себе, он успевал столкнуться как минимум с миссис Салливан и алкашом Берти из «пять цэ», чего бы удалось избежать, живи он на втором или первом этаже.

— Здравствуйте, сэр, мы ваши новые соседи. Меня зовут Майк!

Гэвин вздрогнул, когда на него со спины налетел какой-то смуглый шкет в красной кепке «Детройт Ред Уингз».

— Иммигранты. Отлично, — пробормотал он, пытаясь обогнуть пацана и добраться наконец до родной, унылой берлоги, чтобы порадовать себя пачкой замороженных овощей.

— Э-э-э вообще-то мы из Делрея, но ладно. Вы Гэвин, да? — пацан, Майк, почесал подбородок и взлетел на пару ступенек вверх в попытках заглянуть Гэвину в лицо.

— Да, — отрезал Гэвин, на автомате вытаскивая сигареты. Он прихватил одну губами за фильтр и вытащил из пачки. Правда, курить на лестнице не собирался, Салливан ругалась на вонь, а опыт подсказывал, что с этими престарелыми дамочками из ранних двухтысячных лучше не ссориться.

— Вы часто выносите мусор? Мама просила узнать, по каким дням приезжает…

— По понедельникам и четвергам.

— О, круто, спасибо, — пацан хлопнул в ладоши и чинно покивал, стараясь выглядеть взрослее, на первый взгляд ему было около тринадцати, может, чуть больше. — Вы пиццу где заказываете?

— Пацан, — Гэвин остановился на предпоследней ступеньке, глядя Майку прямо в глаза, чуть наклонился вперед и спросил: — Тебе че надо?

— Я ваш новый сосед. Хотел познакомиться.

Гэвин схватил его за кисть и пару раз небрежно потряс, порадовавшись, что додумался снять значок и кобуру. Он не любил рассказывать соседям о том, что он коп, чаще всего говорил, что просто работает с людьми. Бывало, находились проницательные умники типа Салливан, которая ему буквально с порога заявила, что от Гэвина воняет копом, как от Берти грязными носками, и что если из-за него на дом нападут гангстеры, то она достанет дробовик и устроит всем «Несокрушимую свободу». В таких случаях косить было бессмысленно, он просто просил держать язык за зубами.

— Все? — спросил он. Пацан покивал. — А теперь гуляй.

Майка как ветром сдуло. И в этот момент Гэвин понял, что все это время он неосознанно сжимал зубы. Он вынул сигарету и открыл рот, чтобы расслабить челюсть, но через пару минут заметил, что снова напряг ее. Нужно было сходить в душ, горячая вода всегда помогала ему снять стресс и унять головную боль.

Сидя на деревянных ступеньках заднего крыльца, без обуви и носков, с бренчанием помешивая кофе в кружке, Хэнк ослабил пояс дырявого махрового халата и уставшим взглядом осмотрел соседние дворы по правую и левую стороны. Все, что попадалось на глаза, он мог без труда воспроизвести по памяти. Все эти трехколесные велосипеды, грили, пластиковые стулья, столики для пикника, навесы, сушилки и мусорные баки по ту сторону рабицы он видел тысячу раз. Сказывалась работа: куда бы он ни шел, он первым делом анализировал обстановку вокруг себя, подмечал детали, запоминал лица и необычные вещи.

Высохший, с проплешинами газон припорошило тонким слоем снега, который наверняка растает днем. Сумо бегал из одного угла в другой, наслаждаясь новыми запахами и ощущениями. Хэнк свистнул, чтобы привлечь внимание собаки, затем подобрал зеленый с пупырышками мяч и запустил его к живой изгороди, отделяющей задние дворы от соседней улицы и служившей своеобразным фильтром от пыли. Сумо поймал игрушку и принялся подбрасывать, мотая огромной, мохнатой головой.

Свет фонарей и легкий проблеск на востоке раскрасили все вокруг в светло-синие тона, было еще слишком рано для спешащих на работу клерков, почтальонов или бегунов. Кое-где в зазорах между облаками виднелись звезды.

— Давай, мальчик, неси сюда, — позвал Хэнк, но Сумо не откликался, замер с мячиком в пасти и будто прислушивался, навострив лохматые уши.

Где-то вдалеке послышался топот, который, впрочем, довольно быстро приближался. Сначала Хэнк решил, что это очередной оголтелый зожник, в последнее время все как с ума посходили, но топот был слишком звонкий для того, кто бегает в кроссовках. Звук напоминал обычные набойки сапог или туфель. Сумо выронил мяч, подбежал к изгороди и зарычал, наклонив голову. Из-за густого хитросплетения веток Хэнк не мог разглядеть, что за хрень там происходит, но вставать и идти по снегу босиком, чтобы удовлетворить свое любопытство, он не собирался. Неизвестный бегун пару раз будто споткнулся, и Хэнк тихо фыркнул. Может, и не зожник, а какой-нибудь сраный домушник дал винта. В любом случае, идиот пробежал мимо, и через несколько секунд снова стало тихо.

— Сумо, ко мне! — позвал Хэнк, похлопав себя по бедру. — Иди ко мне!

Еще немного постояв, Сумо подобрал мяч и потрусил к крыльцу. Хэнк снова запустил принесенную игрушку к изгороди. Глаза слипались, но влажный, утренний морозец успел вытравить желание вернуться в постель. Хэнк решил, что посидит еще немного, а потом начнет собираться на работу.

Ему опять приснился кошмар, до холодного пота реалистичный, как и все его кошмары до этого. Всегда один и тот же. Неизвестность и полная беспомощность. Писк приборов жизнеобеспечения, крик, суматоха и кровь. Слишком много крови даже для страшного сна, ее густой запах, смешивающийся с запахами больницы, которые заставляют сердце замирать, а пальцы мелко трястись.

Ему везло, если он просыпался сразу. Даже в те моменты, когда он четко осознавал, что видит сон, проснуться и открыть глаза казалось практически невозможным. Будто кто-то залил между веками клей.

Хэнк зевнул и посмотрел в кружку. Он не помнил, когда перестал регулярно бриться, и в комплекте с маниакальным взглядом вечно не высыпающегося человека поросль на щеках сделала его похожим на какого-то охотника за сасквачем. Фаулер ничего не сказал, когда он начал пить, но сочувствующие взгляды порой были куда красноречивее любых слов. Хэнк перестал их замечать со временем, как и само течение времени, превратившееся для него в скучный, мутный поток из ожидания и попыток начать нормально спать.

Когда ступни стало ломить от холода, Хэнк позвал Сумо и вернулся в дом, вытерев ноги о коврик перед дверью во двор. Он не стал включать свет, дойдя до прикроватной тумбы в спальне и вытащив на ощупь прозрачную, рыжую баночку с таблетками. Поддел ногтем крышку, высыпал в рот сразу две и разгрыз их. Он давно не запивал таблетки и не ощущал горечь от них на языке, наверно даже понимал, что все меньше эффекта чувствует после приема и пора бы перейти на препарат посильнее, но упорно продолжал глотать их каждый день. Две синие по утрам, чтобы дотянуть до вечера, и одна желтая, чтобы спать до утра.

Пока нагревалась вода в бойлере, который он забыл включить вчера, когда вернулся и тут же завалился спать, Хэнк проверил рабочую почту. Пришло очередное напоминание о ежегодной медкомиссии и долгожданное уведомление о согласовании дат отпуска.

Стоило ему залезть в душ, как поступил вызов.

Гэвин проснулся от телефонного звонка. На часах было около восьми, когда его телефон разразился оглушительным пиликаньем прямо под ухом. Еле продрав глаза, Гэвин выудил трубку из-под подушки и с удивлением уставился на экран, решив сначала, что забыл выключить будильник. Звонил Андерсон.

— Фаулер хочет, чтобы ты приехал, — сказал тот без лишних слов.

По голосу Гэвин понял только то, что Хэнк не в настроении. Он перевернулся на спину, потер веки и хрипло спросил:

— Когда?

— Думаешь, я тебе звоню встречу назначить? Через полчаса чтоб был в участке!

Соображать в такую рань Гэвин не научился даже к тридцати семи. По утрам до него все доходило со скоростью умирающей черепахи, а складывать слова в предложения вообще казалось непосильной хренью, типа многоуровневого судоку.

— Полчс… Где я, по-твоему? — еле ворочая языком, прохрипел он.

— На толчке? — неожиданно беззлобно фыркнул Андерсон. — Ну так слезай, жду тебя через двадцать минут у главного входа.

— Блядь, — выругался Гэвин и сбросил звонок.

Если Фаулер требовал на ковер ни свет ни заря утром после тяжелейшей смены, это могло значить лишь одно — в Детройте снова кто-то кого-то замочил. Прибавить сюда Андерсона, защитника пластиковых засранцев, и получится убийство андроида. Гэвин понадеялся, что убили не кого-то из главарей революции и не чертового Коннора, иначе в этом поганом городе точно разверзнется ад.

Смирившись с тем, что ему не выспаться даже в собственный выходной, Гэвин со вздохом сел на постели и поморщился, когда ступни коснулись ледяного паркета. Для детектива убойного отдела не бывает типичного рабочего дня. Обычно Гэвин просыпался около шести, в зависимости от пробок в Детройте. Сначала общее собрание с Фаулером, первая кружка кофе, какая-то еда. Обновление по глухарям и текущим расследованиям. Если происходило убийство, то редко в рабочее время, обычно между десятью вечера и тремя часами утра. В такие дни смена начиналась с приезда на место преступления.

В утреннем свете закрытые бумажными жалюзями окна светились, как китайские фонарики. Гэвин допил остатки холодного кофе, который оставил вчера на полу у кровати, поднял лежащую рядом пачку сигарет и закурил, стряхивая пепел прямо в кружку. Его пока что донимало то самое странное ощущение чужеродности окружающего мира, как всегда бывает, когда переезжаешь на новое место. Все кажется временным, как ночь в мотеле: незнакомые запахи, ощущения, новый интерьер и остатки неразобранных вещей. Ноутбук на полу, стопки одежды из прачечной, которые все никак не хватало времени распихать по шкафам, какие-то бумаги с работы, моток проводов и зарядок на комоде у входа. Абсолютно пустой холодильник. Но что больше всего выделялось, на его взгляд, это вид из окна. Его прошлое жилье могло запросто вызвать депрессию даже у самого счастливого человека на свете: каждое утро Гэвин с постной рожей любовался на продовольственные склады, утопающие в сизой предрассветной дымке, а за ними — на благополучные, преимущественно белые районы для тех, у кого хватало бабла снимать жилье за восьмой милей. В остальных направлениях простирался потрясающий вид на заброшки и недостроенные куски дорожных развязок. Пустота, лишь местами прерванная жилыми огоньками одиноких криминальных многоквартирников или дымовых труб.

Раздвинув жалюзи, Гэвин затянулся и приподнял раму, впуская промозглый ноябрьский воздух, насыщенный кислородом и тяжелой влажностью опавших листьев, подмороженных за ночь. Возле каждого дома на Хаббард рос огромный вяз около сорока-пятидесяти футов в высоту и целая куча самых разных кустарников. Из каждой трещины в тротуаре припорошенный первым снегом торчал пожухлый сорняк, и это в условиях напрочь убитой экологии.

Несколько минут Гэвин просто смотрел в окно, стоя в одних трусах, курил, морозил задницу, привыкая к медленно рассеивающейся темноте, и ждал когда прекратится сонная резь в глазах. Ночи становились длиннее, казалось, утро наступало целую вечность.

Пытаясь отыскать чистое шмотье в неразобранных коробках, Гэвин так толком и не понял, скучал он по форме или нет. С одной стороны, где-то в глубине души он навсегда останется патрульным офицером, спешащим на помощь по первому зову. А с другой — он был благодарен, что больше не работает, проводя по полдня в пробках и разгуливая по городу в доспехе из темной шерсти, особенно когда на дворе девяносто градусов и влажность восемьдесят процентов.

Захватив термостакан и куртку, он выбежал на улицу и порадовался, что ночью выпало не так много снега. Он жутко опаздывал, чтобы потратить еще пятнадцать минут на чистку машины. После того, как он перевелся в убойный отдел, он с нетерпением ждал, когда ему дадут тачку без опознавательных знаков и надписи «Полиция Детройта». Но очень скоро до него дошло, что вместо новенького Доджа ему светит максимум старый импортный седан с пятилетним пробегом, чтобы гангстеры не разбегались в стороны с криками «О боже, это тачка копа!», когда он въедет на район. Убойный отдел, сказали ему, пытается избегать использование стандартных патрульных моделей машин, чтобы их не ассоциировали с полицейскими.

Заявившись в участок на двадцать минут позже, Гэвин встретил Андерсона в лобби, где тот караулил его, облокотившись на стойку администратора. Он выглядел так, словно его одевала мамка — с любовью и без экономии, но так и не потрудившись скрыть свои предпочтения в одежде. Вьющиеся волосы стали короче, или он как-то их причесывал, Гэвин не мог разобрать. Общение с Коннором явно повлияло на него, он теперь почти каждый день навязывал поверх своих жутких рубашек не менее жуткую «селедку».

— Наконец-то. Какого хрена так долго? — Андерсон раздраженно проверил часы. Он сам постоянно опаздывал, но всегда выступал, если ему приходилось кого-то ждать.

Он протянул Гэвину руку, будто это произошло совершенно случайно и не по его воле. У него была большая рука, пальцы сильные, длинные и толстые, хватка — крепкая, но не агрессивная. Гэвин пожал ее и в последний момент поймал себя на мысли, что ему не хочется отпускать эту теплую ладонь. За пять минут пути от парковки до участка он успел промерзнуть до костей, а Андерсон в теплом твидовом пиджаке с кожаными заплатками на локтях и со стаканчиком горячего кофе выглядел, как ходячий обогреватель.

— «Какого хрена»? — искренне возмутился Гэвин. — Я собирался весь день спать, вот какого хрена.

— Можешь пожаловаться Фаулеру. И пошевеливайся, нас ждут, — ответил Хэнк с таким выражением лица, будто его снова мучило похмелье. После чего сразу развернулся и грузной походкой направился в сторону капитанского кабинета.

«Нас ждут». Гэвин промолчал, с легкой нервозностью подумав, что вся эта мрачная раздраженность какая-то напускная, слишком уж напряженный был у Хэнка взгляд. И уже у Фаулера стало понятно, почему.

В кабинете, кроме шефа, находился Коллинз и тощий хрен из ФБР, Джонсон и Джексон, Гэвин не помнил имени. Они номинально пожелали друг другу не хворать и уставились на Фаулера в ожидании ответа на немой вопрос, какого черта они все тут забыли.

— Рано утром поступил звонок, — сказал тот, включив замутнение стеклянной стены. — Все засняла одна из уличных камер шиномонтажки «У Берта».

— Западная Уоррен авеню? — уточнил Гэвин.

— Да, — ответил Фаулер. — Бывал там?

Гэвин прочистил горло, нехотя вспоминая тот день, когда ему довелось тащиться через весь город в гребаный Уоррендэйл. Двойное убийство: отец и сын. Порешили за долги отъехавшего от передоза красным льдом старшенького, пока они выбирали гроб для него. Мелкому было столько же, сколько Коулу в день трагедии.

— Типа того. Там похоронное бюро через дорогу, дело Хадсонов.

Фаулер покивал и не стал задавать лишних вопросов, сложив два и два. Остальные тоже предпочли замять тему. Хэнк рядом ощутимо подобрался, еле слышно хрустнув стаканчиком, и пробормотал:

— Врубай, Джеффри, не тяни резину.

Гэвин, затаив дыхание, уставился в огромный экран на стене. Ему не терпелось увидеть, ради чего его вырвали из теплой постели в заслуженный выходной.

Как и говорил Фаулер, камера висела на одной из стен шиномонтажки со стороны Артезиан стрит, которая пересекалась с Уоррен авеню. Часы в правом уголке показывали четыре семнадцать утра. Ничем не примечательная улица, каких в этом районе десятки, однотипные двухэтажные домики, разбросанные по газону грабли, лопаты, вилы, садовые совки, подпорки для деревьев, мешки с перегноем и удобрениями — симптомы сельскохозяйственного зуда, который охватывал хозяев этих вещей время от времени. Свет в паре окон вдалеке, припаркованные на обочине минивэны, мусор из ближайшего дайнера на тротуаре. Гэвин смотрел, стиснув зубы, и быстро терял терпение, когда на третьей минуте наконец-то началась движуха.

— Это еще кто? — тут же спросил он.

— Смотри дальше, Рид. Вопросы потом, — мрачно и как-то устало ответил Фаулер.

Из глухой темноты, подергиваясь, словно в конвульсиях, появился человеческий силуэт. Сначала Гэвин решил, что это просто какой-то обдолбанный придурок, каких в неблагополучном Герман Гарденс водилось с лихвой, но потом фигура доковыляла до кружка света от фонаря, и стало ясно, что никакой это не человек. Безволосый, когда-то белоснежный корпус был помят в нескольких местах, на голове отчетливо виднелись подтеки тириума, но пугало даже не это. У андроида, двигающегося на полусогнутых, словно он в любой момент собирался стартовать в забеге, руки были по локоть в крови. Красной, свежей, не успевшей высохнуть и потемнеть. На виске, как габарит, ярко мигал красным диод.

— Блядь, — выдохнул Гэвин, повернувшись к Фаулеру. — Он кого-то замочил.

Коллинз косился то на Джонсона-Джексона, то на Андерсона и явно сдерживался, чтобы не начать обкладывать жестянку хуями. Он их не ненавидел, скорее ссал, что за любое фырканье в их адрес его тоже обяжут ходить на курсы или платить штраф за оскорбление достоинства. Никто в департаменте не любил этих отутюженных засранцев из бюро. Не успеешь глазом моргнуть, как на тебя донесут.

Капитан ничего не ответил, потыкав пультом в экран, мол, смотри и не отвлекайся. В этот момент в кадре появилось несколько новых действующих лиц: трое мужчин подошли со стороны Уоррен авеню. Возможно, они проезжали мимо, увидели андроида и решили проверить, хотя у Гэвина в запасе был более правдоподобный мотив. Один из них шел впереди остальных, передвигаясь маленькими шажками, словно подкрадывался к дикому зверю. Его правая рука держала рукоять пистолета за поясом штанов, готовая в любой момент вытащить оружие. Он явно что-то говорил, кивая андроиду, скорее всего, спрашивал, откуда кровь или почему андроид деактивировал скин.

Ничего не происходило десять-пятнадцать напряженных секунд, а затем в один миг все превратилось в гребаный хоррор. Андроид присел и в мощном, прицельном рывке набросился на парня, что стоял ближе всех. Повалил его и, не прекращая странно дергаться, принялся бить. В лицо, грудь, куда придется. Сухой асфальт под ними быстро потемнел от набежавшей крови. Бедняга даже не успел достать пушку. Два его дружка как по волшебству исчезли из кадра, дав по газам. А Гэвин все не мог оторвать взгляда от андроида, хотя эта тварь сейчас меньше всего напоминала ему типичную безответную железку.

Парень под ним брыкался, пытаясь закрыться, но его хаотичные махи руками и ногами казались бесполезным мельтешением мухи в паутине. Андроид припечатал его к асфальту и сидел на нем, как хищная птица, продолжая избивать и царапать.

— Черт, где все? Они что, не слышали его воплей? Он же наверняка блажит на весь квартал, — процедил Гэвин.

— Это девиация? — спросил Джонсон-Джексон.

— Не пори чушь, — вмешался Андерсон, нахмурившись. — Девианты не похожи на… это.

Фаулер скрестил руки на груди и опустил взгляд, похоже, такой довод его несильно убедил. И, черт возьми, Гэвин был с ним согласен. После того, как Коннор отмудохал его в архиве, он на сто процентов убедился, что девианты опасны для людей. Что они и впрямь больше ничем не отличаются от них. Этот был просто один в один одичавший нарик под красным льдом.

В следующую секунду андроид схватил мужика за голову обеими руками и рванул в сторону, ломая шею.

— Срань господня! — вскрикнул Гэвин.

Лицо Коллинза пошло красными пятнами.

Тело под андроидом мгновенно расслабилось, руки и ноги опали, разметавшись в разные стороны. Гэвин невольно скривился. Он видел последствия преступлений девиантов год назад, видел жертв, но момент убийства от руки андроида до этого дня оставался плодом его фантазии. И, черт, если бы андроид на этом остановился, возможно, тогда уровень пиздеца этим утром остался бы на привычной отметке. Но ублюдок не остановился. О нет.

— Твою мать… Он же не собирается…

Нескольких ударов хватило, чтобы перебить парню хребет. Разодрав пальцами глотку, андроид провернул безвольно болтающуюся голову по часовой стрелке и снова рванул, отделяя от туловища. Гэвин мог поклясться, что практически слышал глухой хруст костей и влажный треск сухожилий. Видел тяжело открывающиеся лоскуты эластичной, желтоватой кожи, кровь, которая толчками выплескивалась на асфальт. Желудок взбрыкнул и налился кислой тяжестью. Темная лужа под убитым прямо на глазах увеличилась вдвое: она дымилась на холоде и быстро расползалась от зияющей раны на шее блестящим, черным пятном, стекая к бордюру.

— Кто вызвал копов? — спросил Гэвин, шумно выдохнув через нос.

После шести лет службы в отделе его трудно было чем-то удивить. Но на этот раз…

Джонсон-Джексон из ФБР сильно побледнел и перестал моргать, гипнотизируя экран. Андроид на записи прижал оторванную голову к груди и, все так же конвульсивно подергиваясь, вскочил на ноги. Тут-то его и настигла пуля. Вспышка в темноте. Голова выпала из окровавленных рук и откатилась к телу жертвы, ткнувшись в подошву ботинка. Жестянка рухнула навзничь и больше не двигалась.

— Мистер Сонни Хаммонд, — ответил Андерсон. — Живет через три дома, бывший морпех, сейчас на пенсии. Сказал, что проснулся от жутких криков, взял винтовку и вышел на улицу. Увидел андроида и лежащего рядом мужчину. После чего выстрелил и вызвал полицию.

— Охуеть, — выдохнул Гэвин. Он только сейчас понял, что вспотел с головы до ног, а ногти до боли впились в мякоть ладоней. — Прессу, я надеюсь, разогнали? А то придумают черте что в вечерних новостях.

Фаулер поджал губы и выключил запись, после чего обошел стол и со вздохом опустился в кресло, жестом приглашая последовать его примеру. Значит, не разогнали. Если добавить сюда тех, кто успел поснимать на телефон до приезда полиции, то уже к обеду весь интернет будет пестреть этим безголовым мужиком.

Гэвин на ватных ногах добрел до неудобного стула, снял куртку и повесил на спинку, после чего тоже сел. Коллинз неверяще мотал башкой, растирая пальцами вспотевший лоб. Андерсон продолжал пялиться, только теперь уже в стаканчик с кофе.

— Хэнк, присядь, — Фаулер выглядел расстроенным, будто жалел, что показал им эту запись. — Джексон, Бен, вы тоже.

Гэвин до сих пор пребывал под впечатлением, но из-за невозможности срочно переключиться на детали расследования и заняться привычным делом, начинал злиться. Его раздражало, когда с кем-то носились, как с пасхальными яйцами. Он всегда уважал Андерсона, но то, как Фаулер иной раз ходил перед ним на цыпочках и закрывал глаза на трехтомник дисциплинарных проступков, бесило его даже сильнее, чем необходимость работать бок о бок с жестянками. Сильнее, чем очередной пиздюк из бюро.

— Вы уже связались с Киберлайф? — спросил Гэвин. — Какой-то гребаный Джиперс Криперс.

Вопрос вывел Хэнка из ступора, и он наконец-то прижал задницу. Вслед за ним расселись и остальные.

— Связались, — ответил Фаулер, сцепив руки в замок. — За последние двенадцать часов таких случаев пять, может, больше, если учесть, что кто-то мог не вызвать копов.

— Он… Оно уже было в крови на момент убийства, значит, есть другие жертвы. Патрульные нашли кого-нибудь в округе?

— Сразу после этого убийства поступил звонок о нападении андроида на человека у заправки на Саутфилд роуд, недалеко от Уоррен авеню, — продолжил Фаулер. — Затем еще два звонка, уже из Грандейла и Фискхорна. Нападение андроида на человека и на другого андроида, последнего по словам очевидца «замкнуло», а затем он очнулся и сбежал, не дождавшись полиции и техников. Последний звонок был полчаса назад, нападение у новозаветной церкви на Джой роуд, туда уже выехали. Везде одно и то же: андроид без скина, будто в припадке, нападает на все, что движется.

— Все это было после нападения на Уоррен. Тот андроид мог убить кого-то еще.

— Хэнк был там утром, патрульные и криминалисты не нашли ничего подозрительного. Возможно, он убил не человека, а какое-нибудь животное, узнаем точно после экспертизы.

Гэвин сразу же посмотрел на Андерсона.

— Или он мог зайти в дом и убить там. В том районе куча нелегально захваченных заброшек. Их вы проверили? Кого-нибудь из нападавших задержали?

— Нет, — ответил Хэнк. — Мы не знаем, сколько всего таких андроидов. Может, два. Может, двадцать два. Мы взяли под наблюдение все уличные камеры. Их ищут, но пока безуспешно.

— Супер, — заключил Гэвин.

Он был вынужден признать, что Коннор бы им сейчас не помешал. Жестянка мастерски умела обращаться с огромными объемами информации, параллельно строча отчеты и просматривая записи с камер видеонаблюдения. Он мог опознавать людей, андроидов и трупы прямо на месте, имея доступ ко всем имеющимся базам данных и метрикам из банков, страховых и приложений для знакомств.

— И еще, — словно сообщал о смерти родственника, сказал Фаулер. — Патрульный, который выехал на задержание в Грандейл, PC200, пропал без вести. Его трекер не работает, мы не можем его отследить, он будто деактивирован.

— Или девиант.

— Один с Уоррен, еще один с Саутфилд, затем Грандейл и Фискхорн, плюс патрульный и тот с Джой роуд, — перечислил Гэвин, загибая пальцы. — Шесть бешеных машин за ночь.

— Семь. Кроме патрульного заразился еще один.

— Кто додумался отправить безоружного андроида на задержание? — проворчал Хэнк. — Он же даже не в праве силу применить.

Замигал голоселектор на столе, и Фаулер, предпочитавший избегать неудобные вопросы, ухватился за возможность сделать паузу. Он взял наушник со стола, сунул его в ухо и ответил на звонок.

— Подожди секунду… Да, слушаю, — Он отвернулся к стене. — Престон, я не знаю, у нас четыре трупа за ночь, что ты хочешь от меня? Я же сказал, что согласен. Да, ясно. Этим уже занимается ФБР. Что там с Киберлайф? Конечно, черт возьми. Скидывай все, что есть…

Хэнк допил кофе и выбросил стаканчик в урну рядом со столом.

— Ты уже допрашивал стрелявшего? — спросил Гэвин.

— Нет, но его опросили патрульные, пока мы пытались поймать еще одного бешеного на Саутфилд.

— И как успехи?

Хэнк не стал отвечать, очевидно, чтобы не раздувать спор. В последнее время Гэвин часто замечал за ним эту особенность. С тех пор, как Андерсон стал постоянно зависать с андроидом, его поведение и в целом взгляд на многие вещи, например, на подначки, сильно изменился. Он их по большей части просто игнорировал.

— Власти города введут комендантский час до конца недели, — встрял Джексон. — Об этом сообщат… — он посмотрел на часы. — Сообщили в девятичасовых новостях.

— С этими андроидами одни проблемы, — посетовал Коллинз, уже начавший отходить от состояния томата.

— Как и с людьми, — фыркнул Гэвин.

Андерсон смерил его подозрительным взглядом и сразу перевел его на фотографию Фаулера в парадной форме. Коллинз, не в состоянии молча переносить стресс, снова тихо набросил:

— Вы, парни, слышали что-нибудь о девианте из Толедо, который на прошлой неделе засунул хозяина в дробилку?

Джексон, сидящий рядом с Коллинзом, принялся лихорадочно тыкать в мобилу, чем заставил последнего еще раз облиться потом.

— Нет, — пробубнил Андерсон. — И хер бы с ним. Наверняка очередной псих, любивший тушить сигареты о домработницу.

Гэвин несколько раз бросал на него взгляды украдкой и искренне недоумевал в душе. Тот лейтенант, которого он знал и который вызывал восхищение, превратился в свою жалкую тень за каких-то три года. Гэвин слышал, что он пытался покончить с собой. И ему бы это удалось, если бы не его ручной терминатор, так что неудивительно, что он неровно дышал к жестянкам и всячески им сочувствовал.

— А где Коннор? — спросил Гэвин.

— В Вашингтоне, Маркусу понадобилась его помощь в Белом доме, — как будто нехотя ответил Хэнк. — Тебе-то какая печаль?

— Никакой. Просто он вечно таскается с тобой, как на привязи, лижет все подряд. А у нас, — Гэвин кивнул в сторону экрана, — как раз есть что полизать.

— Сам полижи, — огрызнулся Хэнк и снова отвел взгляд. — Он будет не против.

Это плохо. Учитывая ситуацию, Коннор будет полезнее в Белом доме, держа за яйца сенаторов и не давая расползтись панике, пока Маркус вешает Уоррен лапшу на уши. Но, черт, как же его гнусной морды сейчас не хватает.

— Итак, — Фаулер договорил и снова развернулся в кресле, вытащив на главный монитор какой-то файл. — Весь департамент на ушах, похоже, на этот раз все очень серьезно. Ребята из Киберлайф выслали краткий отчет о том андроиде, HK400. Его трекер исправно работал до конца прошлой недели, затем что-то произошло, и он исчез с радаров.

— Трекер отключается только у девиантов, насколько нам известно.

— И у этих припадочных тоже.

— Где он работал?

— Он числился сиделкой у некого Картера Ли. Нужно узнать, когда он видел андроида в последний раз. Этим займутся Бен и Киша. Хэнк, ты с Ридом, поезжайте к Хаммонду, возможно, придется везти его в участок для дачи более подробных показаний. Нужно разобраться в этом дерьме как можно быстрее, техники боятся, что этот вирус вроде как заразен, андроид может передать его другому через принудительный коннект.

— Наш патрульный, значит, теперь тоже скачет голышом и нападает на людей? — поинтересовался Гэвин.

— Похоже на то, — скорбно согласился Фаулер. — По федеральному уже запустили экстренное сообщение. С сегодняшнего дня действует комендантский час. У нас двое суток, пока ФБР не объявило угрозу национальной безопасности.

— Это уже угроза национальной безопасности, капитан, — подал голос Джексон. — И ФБР курирует это дело, вы всего лишь оказываете поддержку.

— Я уже оказывал поддержку вашей богадельне, — тихо, но так, чтобы Джексон услышал, сказал Андерсон. — Могу оказать еще разок.

— Хэнк! — рявкнул Фаулер. — Ты получил задание. Подробности дела вышлю на почту. А теперь свободен. Рид, Коллинз, вы тоже.

Легкая кислая улыбка тронула уголки губ Гэвина, и он вышел вслед за Хэнком и Беном, смакуя щекотное возбуждение от назревающего конфликта. Он любил такие моменты, буквально за секунды до дисциплинарного взыскания, и чувствовал себя в своей тарелке, хоть и знал в глубине души, что до смачной заварушки не дойдет — Фаулер в гробу видал эти разборки, а Хэнк, может, и был своенравный, но не настолько, чтобы подводить начальство. Отдай ему приказ — и он его выполнит до последней буквы, вот почему он все еще не глава Департамента и не станет им, пока не уйдет в отставку. Хэнк мог выебываться сколько угодно, но бюрошники знали, что делали. Сорок восемь часов — это черта, после которой все полетит к черту в задницу.

Любой коп подтвердит, что, если ты не можешь найти зацепку в течение первых сорока восьми часов, шанс раскрытия преступления резко снижается. Это драгоценное время, когда люди еще что-то помнят, когда есть шанс идти по следу. Со временем улики исчезают или портятся, свидетели пропадают, записи с камер наблюдения стираются — если не пошевелишь задницей, просрешь все расследование.

Дерьмо собачье, это несомненно, но бюро всегда действовало в стиле «Лучшая защита — нападение». Все что угодно, лишь бы по максимуму оградить себя от волны обвинений, если что-то выйдет из-под контроля. Обязанностью ФБР было до последнего стоять в белом, наблюдать и зарабатывать себе фору, ждать, когда копы сделают всю грязную работу, чтобы в последний момент обвинить их в беспомощности, взять расследование на себя и дать прессе козла отпущения.

— Поедем на твоей, — сказал ему Хэнк, проходя мимо, когда Гэвин сел за стол, чтобы прочитать заключение из Киберлайф. Он что-то лихорадочно быстро набирал в телефоне. Наверное, строчил предупреждение для Коннора и его шайки революционеров.

— Что, сейчас?

— Прочтешь по дороге, — Хэнк обернулся, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Шевели задницей, Рид, я не собираюсь снова прогибаться под говнюков из ФБР.

Гэвин еле сдержался, чтоб не закатить глаза, вскочил, на ходу надевая куртку, и помчался вслед за Андерсоном, от грузной походки которого не осталось и следа. Черт возьми, может, этот старый козел его и раздражал, но так легко отдавать дело бюро, пусть они и в одной лодке, — все равно, что предать значок, здесь он был прав.

Хаммонд выглядел, как Клинт Иствуд или типичный солдат старой закалки — больше не внушал должного трепета, но выправка и неправдоподобно подтянутый вид говорили о том, что в час нужды дед еще может навалять. У него даже прищур был такой же — дерзкий, исподлобья, немного скептический, с легкой ноткой неприязни, будто рядом кто-то подпортил воздух. Дверь он открыл почти сразу, Гэвин даже не успел досчитать до десяти.

— Полиция Детройта. Добрый день, сэр, — поздоровался он, раскрыв полы куртки и показав значок на ремне. — Я детектив Рид, это лейтенант Андерсон. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов про сегодняшний инцидент. Вы позволите войти?

Хаммонд вперился в них внимательным, пронизывающим взглядом, и Гэвин готов был дать ему столько времени, сколько понадобится. Старые вояки часто оказывались нервными, ни к чему лишний раз играть на нервишках того, кто по словам патрульных держит дома целый арсенал. Андерсон чем-то зашуршал, видимо, тоже предъявил значок, после чего старикан кивнул и отошел от двери, пропуская их внутрь.

Это был классический американский дом, даже в чем-то безликий, если не считать наград и фотографий на стене вдоль лестницы и по-военному аскетичной обстановки, которая угадывалась прямо с порога. Никаких статуэток и прочих пылесборников на полках. Кое-кто, похоже, никак не мог вытравить армию из жизни. Или не хотел.

— Проходите в гостиную, — распорядился Хаммонд, махнув рукой. — Я сейчас подойду. Надо выключить газ.

Переглянувшись с Андерсоном, Гэвин сделал несколько шагов и мельком заглянул в большую светлую комнату. Все-таки терять из виду морпеха, хоть и бывшего, было как-то не по себе.

Как Гэвин и предполагал, интерьер не противоречил прошлому Хаммонда, но выдавал с головой неопределенность того, чем тот занимался, выйдя на пенсию. Тут тебе и шкаф с клюшками, и куча кривых картин зуавских стрелков над камином, будто их рисовал начинающий художник. Напротив окна, как музейный экспонат, стоял монументальный стол из темного дерева с каменными часами на металлической подставке. Не было ни бумаг, ни компьютера, ни даже ручки. Возникал вопрос, на кой-хрен старику вроде Хаммонда такое серьезное рабочее место? За этим столом явно ничего не писали, а за вращающимся кожаным креслом никто не сидел. Остальная немногочисленная мебель создавала впечатление, что ее подбирали наобум, исходя из возможностей бюджета, на каком-нибудь блошином рынке, но уж точно не по вкусу хозяина дома. Ненужный подарок?

— Мистер Хаммонд, вы живете один? — спросил Гэвин и только сейчас заметил андроида, который неподвижно сидел на диване в окружении груды счетов и квитанций и пялился на них во все глаза. Это была модель для помощи по дому, HK400, темнокожий, кареглазый парень, около пяти с половиной футов ростом. Тот, что оторвал башку мужику утром. Тот, что застрелил Коннора и себя год назад в допросной. На нем была не форма, а светлая рубашка и спортивные штаны, на лице застыла легкая улыбка, из-за чего андроид совсем не напоминал ту испуганную куклу с абсолютно убитым взглядом и глубокой морщиной между бровей.

— Очевидно, нет, — ответил Хаммонд, бесшумно появившись в гостиной. — Это Райли. И присаживайтесь, офицеры. Не люблю, когда гости стоят.

— Почему вы не сказали патрульным, что у вас есть андроид?

— У меня никогда не было андроида, этот парень здесь по своей воле.

— Он девиант? — тут же спросил Андерсон, садясь напротив Райли в одно из кресел.

Гэвин, не сводивший глаз с Райли, сразу заметил, как на слове «девиант» диод на его виске мгновенно сменился с голубого на красный. После революции осталось не так много непробудившихся, но те, что остались, носили форму и продолжали вести себя, как ходячие консервные банки. От этого HK400 девиацией разило за километр, несмотря на то, что он продолжал носить диод: он сидел, подогнув одну ногу под себя, привалившись спиной к мягким подушкам, рукава рубашки были закатаны до локтей, пуговицы расстегнуты до середины, под рубашкой виднелась армейская зеленая майка, на ногах кроссовки. Поза расслабленная, жесты плавные, взгляд недоверчивый, но очень внимательный. Если бы не эта лампа в башке, Гэвин бы решил, что пацан — социальный работник или просто сердобольный сосед, решивший помочь старику.

— Почему бы вам не спросить об этом у Райли, лейтенант? — хмыкнул Хаммонд.

Он вразвалочку дошел до дивана и со вздохом уселся справа от андроида. В руке у него была бутылка пива. Гэвин понимал, почему старик не стал предлагать им выпить, но невольно почувствовал, что готов оскорбиться — он привык, что в большинстве случаев при таких визитах ему полагается чашка чая или кофе, или хотя бы гребаное сухое печенье. Вздохнув, он еще раз осмотрелся и за неимением других вариантов сел в свободное кресло рядом с Хэнком.

— Окей, Райли, — Гэвин сложил руки в замок и откинулся на спинку. — Ты девиант?

Райли переглянулся со своим воякой, потом улыбнулся и кивнул:

— Да, сэр.

— Когда ты «пробудился»?

— Чуть меньше года назад. В декабре.

— Как давно ты живешь с мистером Хаммондом?

Старикан отвернулся, будто смутился такого очевидного вывода. Гэвин его понимал, многие до сих пор чувствовали неловкость, когда дело доходило до близких отношений с андроидами. Он не знал, насколько близки конкретно эти двое, но вопрос расставил все по своим местам.

— С декабря.

— Ты жил с ним до девиации?

— Нет. Мы познакомились после. Я работаю в больнице Дингелла по программе помощи ветеранам, страдающим от ПТСР. Сонни ведет там лекции.

— Сонни, — повторил Хэнк. — Вы с мистером Хаммондом друзья?

— Да, лейтенант.

— Вы хотели задать несколько вопросов про нападение утром, — напомнил Хаммонд, положив ногу на ногу и проверив складки на штанах.

Хотел бы Гэвин увидеть в этом нечто подозрительное, нервное, наводящее на мысли о том, что дед мог быть как-то причастен, хотя в этом не было никакой логики. Но чуйка молчала, единственное, что невольно приходило в голову — это сходство Хаммонда и Андерсона. У их престарелого снайпера тоже была странная приязнь к жестянкам. Веяло каким-то болезненным покровительством. Даже нарядил своего дружка в домашние шмотки. Неужто тоже потерянный сын? Друг? Напарник?

— Да, сэр, — тут же встрял Андерсон, и Гэвин был ему благодарен, эти сопли о дружбе и подобной херне начинали его раздражать. — Скорее всего, вы уже отвечали на вопросы, которые я собираюсь задать, мистер Хаммонд, но повторить не помешает. Как вы знаете, работа патрульных отличается от работы детектива. Патрульные обычно заполняют форму и часто не спрашивают больше, чем она предусматривает. Затем вас допрашивают представители из убойного отдела, мы не используем бланков, но тоже пишем рапорты о расследовании и уточнения. У нас более широкий подход, так сказать…

— Да, я понимаю.

— Отлично, — Гэвин прокашлялся и достал смартфон, чтобы записать разговор. — Тогда не могли бы вы еще раз рассказать в подробностях, что произошло сегодня утром, мистер Хаммонд?

— Райли услышал какие-то крики в начале пятого и разбудил меня, — ответил старикан. — Кричал тот парень у шиномонтажки. Райли сказал, сначала их было трое.

— Райли, — обратился к андроиду Хэнк. — Ты смог их разглядеть? Откуда они появились?

— Нет, не совсем. Когда я выглянул в окно, двое других уже садились в машину. Это была серая Тойота двадцать второго года, номер я не разглядел.

— Что было потом, мистер Хаммонд?

— Я сходил до сейфа, где храню оружие, и взял Бушмастер AR-15. Из винтовок я стреляю лучше.

— Какое у вас зрение, мистер Хаммонд?

Гэвин про себя похвалил вопрос, это был как шаг назад, проверка грубых поверхностей, несовпадающих фактов. Возможно, до этого вопроса он сам не додумался и мог бы вообще не задать его. Возможно, спросил бы не сегодня, а на следующем круге, но сегодня самое главное — сами вопросы, а не их порядок. И сами ответы, потому что недавние впечатления еще свежи в памяти.

— Единица на правый, левый чуть хуже.

— Сколько выстрелов вы сделали?

— Один.

— Стреляли с крыльца?

— Нет, я стоял на дороге.

Где-то девяносто ярдов, неплохо для дедули.

— Вы вызвали полицию до того, как убили андроида, или после?

— Я вызвал полицию, когда пошел будить Сонни, лейтенант, — вмешался Райли.

— Окей, — вздохнул Гэвин. — Что-нибудь необычное вы заметили? Андроид что-нибудь кричал, пока бил того парня? Он точно был один?

— Райли и я какое-то время провели на улице, — ответил Хаммонд и сделал глоток из бутылки. — Соседи выглядывали из окон, Марти из дома напротив вышел спросить, что случилось. Больше ничего. Тот андроид был один.

— Он что-нибудь кричал? Говорил?

— Кричал только парень, но когда я вышел, он был уже мертв.

— Так, ладно, хорошо. Можно взглянуть на ваше оружие?

— Конечно, сейф на втором этаже. Райли покажет.

Хэнк хлопнул себя по коленям, поднялся и сделал жест рукой, мол, давай, веди. Андроид улыбнулся и с готовностью подскочил, сложив свои бумажки в неаккуратную кучу. Когда они скрылись за лестницей, Гэвин решил подонимать старпера еще немного. Он выключил диктофон и достал небольшую записную книжку из внутреннего кармана.

— Сэр, если вы не возражаете, еще несколько вопросов.

— Разумеется, детектив.

— Когда в последний раз вы испытывали приступ гнева, мистер Хаммонд? — чуть прищурившись, спросил Гэвин. — Нам необходимо составить психологический портрет каждого участника происшествия. Обычная формальность.

Хаммонд задумался на пару секунд, почесал седую щетину и макушку с залысинами.

— Не очень давно, — в конце концов ответил он. — Прошлой зимой.

— Что спровоцировало этот приступ?

— Кажется, я разозлился из-за одного парня в супермаркете.

— Вы помните, что за супермаркет?

— Да, на соседней улице. «Нэбил» называется, его держат какие-то мусульмане, их здесь много. Справа от супермаркета даже есть мечеть.

— Вы помните, как начали злиться? Можете рассказать, что чувствовали?

— У них работает девушка, Амаль. Она андроид. Владелец купил ее года три назад, если не больше. В один из вечеров я зашел за курицей с рисом, которую они готовят на вынос, и застал каких-то здоровых парней. Они пытались выманить Амаль из-за прилавка, чтобы… ну, вы понимаете. Многие винят их, когда теряют работу.

Да, черт возьми, он понимал. И как бы сильно он сам не ненавидел андроидов, таких ублюдков, жаждущих расправы над первым встречным из-за собственных тараканов, он ненавидел еще больше.

— Да, понимаю. Насколько сильно вы разозлились?

— Довольно сильно. Сейчас уже трудно вспомнить.

— И что вы сделали? — охваченный идиотским торжеством, спросил Гэвин.

— Я достал пистолет, сказал, что выстрелю, если они не уберутся. К счастью, они были без оружия. В последнее время я никогда не выхожу из дома «налегке». Райли настаивает. Он всегда так волнуется, до сих пор не привыкну.

— Мда, ясно. Что вы чувствовали после этого?

— Я чувствовал себя… хорошо. Я был рад помочь. Мне нравится Амаль и магазин, у них отличная курица.

Боже, это просто провал. Я был рад помочь. Мне нравится курица.

— Скажите, вы знали, что убитый вами андроид — это модель HK400?

Хаммонд слегка подвис, опустив взгляд, и отрицательно помотал головой.

— Он работал сиделкой у одного мужчины в Вэст-сайде.

— Вы узнали, что с ним случилось?

— К сожалению, нет, тело все еще на экспертизе, — ответил Гэвин и кивнул на потолок: — Ваш андроид не контактировал с тем HK400, мистер Хаммонд?

— Нет, он все время стоял рядом со мной. И он не мой андроид, детектив. Он друг.

— Да, да, окей. А до того, как он вас разбудил?

— Он был на веранде. Не думаю, что он стал бы рисковать, хотя у него есть оружие.

— Что за оружие?

— Обычный Ругер, девять на семнадцать.

— Откуда он у него?

— Мой подарок.

— У него есть лицензия на ношение? — Гэвин отвлекся от блокнота и посмотрел на Хаммонда исподлобья.

— Конечно.

— Вы понимаете, что он может применить его против другого человека? Против вас?

— Да.

— И вас это не волнует?

— Нет. Я хочу, чтобы он мог защитить себя, как любой другой американец.

— Я-ясно, — протянул Гэвин. — В любом случае, если Райли начнет вести себя странно, мистер Хаммонд, прошу вас немедленно вызвать полицию.

Хаммонд ухмыльнулся, что все его лицо перекроило странной гримасой не то боли, не то отвращения.

— Не думаю, что это потребуется. Я уверен, Райли не выходил на улицу.

— Что ж, — вздохнул Гэвин, протянув руку для рукопожатия. — На этом пока закончим. Спасибо, что уделили нам время, сэр. И спасибо за вашу службу.

— Рад был помочь, детектив.

Всегда можно выяснить что-то еще, но часто не сразу сообразишь, что именно. Гэвин не стал перебирать вопросы, Андерсона он дожидался уже на улице, безуспешно кутаясь в куртку от холода. Ветер пронизывал насквозь. Он слушал прогноз утром в машине: временами снегопад, усиливающийся к обеду, толщина снежного покрова один-два дюйма. Максимальная температура около двадцати градусов по Фаренгейту, минимальная вечером плюс пять-семь в городе, минус ноль-плюс пять в пригородах. Сильный западный ветер, до двадцати двух миль в час. Какая-то ебучая Манитоба.

— Что с сейфом? — стуча зубами, выдавил из себя Гэвин, когда к нему подошел Андерсон и встал справа, задумчиво разглядывая огромное бледно-коричневое пятно на асфальте.

Обозревая сцену убийства, Гэвин почувствовал, как съеденный не так давно бейгл снова рвется в пищевод. Неудивительно, что патрульный, увидевший это, хорошенько проблевался на противоположной стороне дороги.

Криминалисты собрали все улики, что смогли найти, но стоило осмотреться еще разок, раз уж они сюда притащились. Патрульный сообщил, что от убитого остался один форшмак и обледенелая лужица. Они соскребли, сколько сумели, но на всякий случай он рекомендовал смотреть под ноги, потому что под тонким слоем рассыпчатого, похожего на песок снега оставались кусочки кожи, костей и мышечной ткани.

— Все в порядке. Документы тоже.

— Какой калибр в винтовке?

— Двадцать второй, если старик не поменял их за эти несколько часов.

— Старик? — фыркнул Гэвин. — Ты бесишься, когда тебя называют «старик», но называешь так этого… боже, он похож на Николсона из «Нескольких хороших парней».

— К чему ты клонишь, говнюк? Хочешь сказать, я больший старик, чем он? — огрызнулся Хэнк, проматывая кривой отчет патрульных на планшете.

— Ты сам это сказал, — пожал плечами Гэвин, трясясь на ветру.

— Иди в задницу.

— Можешь написать в своем дневнике гнева, что я назвал тебя старпером, и ты взбесился.

— Продублируй в дневнике мудилы, — отмахнулся Хэнк.

Гэвин беззвучно рассмеялся. Андерсон любил непринужденную трепотню, и, наверное, Гэвин немного любил его за это, потому что вся прочая трепотня в участке, не считая, может быть, трепотни Чэнь, вызывала у него приступы мигрени и крамольную мысль, что не зря чертов Фаулер отправил его на курсы по управлению гневом.

@темы: АУ, Джен, Миди, NC-17, ББ 2018-2019

---

[shiroishi]

Название: Стоп-слово — "жестянка"
Автор:  Deserbra
Артер:  Волчья Бабочка Ши
Канон: Detroit: Become Human
Рейтинг : NC-17
Размер:10000 слов
Пейринг: RK900/Гэвин
Саммари: РК900 находит нестандартный метод договориться с вредным до невозможности напарником
Предупреждение: Кинк, БДСМ, Насилие, Нецензурная лексика
Ссылки: арт, текст

Новые, только с конвейера, RK900 начали поступать в Детройтский полицейский участок сразу после оформления всех формальностей и заверения в достойном обращении с девиантами от непотопляемой Киберлайф, и Гэвин, мать его, Рид превратился в машину для девиации свеженьких андроидов-детективов. Каждый «новенький», которого коварно приставляли к великому детективу «Гэвнюку», ломался и уходил в девиацию в кратчайшие сроки, после чего наотрез отказывался работать не то, что с конкретным человеком, но и в одном участке с ним, поэтому центральное отделение Детройта успешно снабжало весь штат Мичиган девиантными девятисотыми с явными признаками истерии.
Сначала беднягам искренне сочувствовали, но потом стихийно сформировался маленький офисный тотализатор со ставками, в какие сроки девиантнется очередной «младший братик» или «сестричка» Коннора, который, ко всеобщему удивлению, с готовностью ставил, да ещё и чаще других оказывался в выигрыше. Параллельно со ставками на время девиации шли более мрачные и циничные споры о том, который из андроидов всё-таки прихлопнет ржущего и развлекающегося на полную катушку противоречивыми приказами и лихо загнутыми ругательствами Рида.
Первый присланный андроид женского молда, после девиации взявшая имя Катрина, очень резво попыталась прибить детектива увесистым степлером, сломавшись после восьмой за два дня попытке Гэвина помять жёсткую андроидную грудь. Кэвин, уехавший затем на другой конец штата, кинул в своего куратора стол из кафетерия, когда Гэвин выдал очередной противоречащий приказ подойти, но не двигаться с места. А Константин, некстати сломавший стену приказа на задании, полных восемь минут наблюдал, как провалившийся на тонком льду Гэвин, страшно матерясь, гребёт к берегу, чтобы выбраться на сушу на дрожащих, подгибающихся ногах. Как он потом честно сознался, надеялся, что человек даст дубу, не дойдя до машины, и был очень разочарован, когда его надежды не оправдались.
Когда седьмой по счёту андроид оглушительно хлопнул дверью, не прощаясь ни с кем из участка, Киберлайф взяла паузу и прислала нечто… иное. Выглядел этот RK900 точно так же, как все остальные, высокий, худой, расцвеченный родинками андроид мужского молда, стандартная форма Киберлайф, каменная рожа и взгляд на изгаляющегося детектива, как на кучу разговорчивых фекалий, однако, прошло две недели, продул даже не ошибающийся Коннор, а девятисотый, следующий за Гэвином, как собачка, не проявлял признаки девиации.

– Жестянка! Ебать тебя ржавой лопатой пока жопа не отвалится! Ты вообще что-нибудь умеешь, кроме облизывания вещдоков и стояния у меня за спиной?! – потерявший терпение и славу укротителя андроидов Гэвин орал на весь офис, пытаясь пригнуть к себе равнодушно таращащегося андроида за тугой воротничок. – Ты когда вообще девиантнешься, жестянка?! Кирпич ты ходячий с каменным ебалом! Банка консервная!
Девятисотый молча и равнодушно пялился на краснеющего туберкулёзными пятнами, орущего и топающего ногами детектива, пока тот не отсылал его либо в архив, либо за кофе, чтобы хоть несколько минут не видеть постной рожи, взирающей на него, как на малозначимый, уродливый но необходимый предмет интерьера.

– Эй, жестянка! Скажи-ка, вас таких пизданутых всех выпускают или ты единственный, кого на заводе башкой вниз уронили?! – иногда Гэвин усаживал андроида, чтобы тот не стоял рядом с его рабочим местом гнутой шпалой, и орал ему прямо в ухо, прошибая звуком ближайшие мониторы и нервы сотрудников. – Отмороженная глухая пластиковая мразь, тебе лома между ушей не хватает, чтобы прочистить пустое пространство между ними или где у вас там мозги находятся?! В плоской жопе, на которой ты сейчас сидишь и потому меня не слышишь?!
Андроид равнодушно восседал в офисном кресле, сложив руки на коленях, и иногда поворачивал на человека голову, словно проверял, стоит ли тот ещё над душой, и тогда Рид выглядел так, будто вот-вот его хватит удар на радость всему опенспейсу. К ставкам на смерть детектива от рук девиантнувшегося андроида прибавились ставки на естественную смерть, варьировавшиеся от сердечного приступа до захлёбывания слюнями или ядом.

– Эй ты, припизднутый! Эй, жестянка! – ор начинался с самого утра, когда Гэвин с чашкой кофе и клубничным пончиком наперевес вваливался в отделение и видел у своего стола напарника, на которого мчался, как бык на красную тряпку. – Хули ты тут стоишь?! Там столб на морозе не облизанный до сих пор, вали делать своё дело! Или нет, давай ты мне ботинки вылижешь?! Вот прям тут! Детектив запачкался, чего ты ждёшь?!
Обычно на этом моменте за «младшего брата» вступался потерявший всякое терпение Коннор и Гэвин перевешивался со своей пулемётной очередью мата на него, оставляя спокойного, как танк в воротнике, девятисотого стоять столбом и наблюдать за перепалкой. Попутно обрабатывая данные по текущим делам, потому что, к великому сожалению детектива Рида, его личный будущий пластиковый заменитель был быстр, продуктивен и не выходил за рамки подчинения старшему детективу. Короче, идея спихнуть его с себя под предлогом плохой работы была абсолютно провальной, хотя, к чести глубоко несчастного Гэвина, он всё же отчаянно пытался...

Как правило, к вечеру Гэвин немного выдыхался, тратил свою энергию на вызовы, оформление, подозреваемых, мозговую деятельность и ор на кого-нибудь ещё, поэтому часам к шести притихал. На неоплачиваемых сверхурочных, которые детектив Рид обязательно отсиживал, светя на пустой офис кругами под глазами, и которые теперь включали нависание над рабочим столом андроида, было тихо, Гэвин лишь коротко лаял в сторону РК900, чтобы тот делал бумажную, как её по старинке называли, работу и не висел над душой, как пластиковое надгробие одновременно для самого детектива и его трудоустройства.
Сегодня было его дежурство, детектив не выспался прошлой ночью, выпил три литра кофе и ни черта не жрал, поэтому на рабочем месте Гэвина Рида медленно образовывалась чёрная дыра из негативной энергии, в центре которой преспокойно стоял его личный андроид. Мерзкая жестянка с успехом прошла испытательный срок и была навешена на задницу детектива до самой пенсии, как почётный золотой плаг слоновьих размеров.
Настроение у Гэвина было паршивое, сил не было даже на то, чтобы погонять лысого, не то, что пластикового урода, поэтому, когда на третьем часу молчаливой работы андроид вдруг спустил свою башку с идеальной причёской на один уровень с глазами напарника, детектив инстинктивно схватился за кобуру и замер, косясь на упавшую на лоб идеальную чёлку “a la Connor”.
– Я провёл исследования по доступным источникам в сети интернет и кое-что почерпнул о людских взаимоотношениях, детектив, – девятисотый наклонился к самому уху напарника, так близко, что тот передёрнулся от ощущения фантомного дыхания на шее. – Уведомляю вас, что стоп-слово – «жестянка».
– Чё-ё-ё-ё-ё?!! – взвыл детектив в спину удаляющемуся на подзарядную станцию андроиду, конкретно прихерев от такого заявления.
Андроид, как и положено тупейшей из машин, не ответил, заползая в свободный короб и присоединяясь к системе, которая что-то там в нём делала, во что Рид не хотел вникать ни под каким предлогом. Когда РК900 только утвердили за ним, Андерсон пытался влезть и присоветовать какую-то книжонку и аптечку скорой помощи для ходячего тостера, но Гэвин ссыкливо облаял его со своего рабочего места и отмахался от внутреннего устройства слишком похожего на человека робота. Поэтому сейчас детектив Рид знал об андроидах чуть меньше, чем нихрена, и был крайне горд этим.
Ещё через час топтания клавиатуры и ленивых размышлений о том, что сейчас творится у пластикового напарника в его железных кишках и набитой электроникой башке, Гэвин почувствовал необходимость помыть своё порядком завонявшееся бренное волосатое тело. Истинно дедовской хруст в спине и коленях, когда детектив с грацией мамонта сполз со своего кресла, подтвердил, что решение принять быстрый горячий душ подальше от мертвенно-неподвижного пластикового хуесоса было лучшей идеей в жизни.
– Я пошёл мыться, дерьмоглот ты жестяной! Не кури косяки и не дрочи на моём рабочем месте! – крикнул Гэвин, чтобы как-то прогнать мерзкий холод в животе, появлявшийся каждый раз, когда напарник отмачивал какую-то нечеловеческую хрень. Эффект «зловещей долины» наедине с андроидами, особенно с этим отмороженным, который, казалось, наблюдал за Ридом в любой точке здания, изводил Гэвина, заставляя мозолистые ладошки предательски потеть.
Человек стащил со стола «пищалку», чтобы, если что, выпрыгнуть из душа и, потрясая голой мошонкой, понестись на вызов, рассчитывая дезориентировать преступников одним своим видом. И надеяться, что вызов приведёт не в гей-клуб, где посетители, по слухам, всё ещё интересуются живыми, покоцанными и небритыми мужчинами вроде детектива Рида. Впрочем, все эти размышления были пустыми, ведь у Гэвина в шкафу лежала купленная накануне предельно охрененная футболка на смену. «Ебать всех андроидов!» большими буквами через грудь на вызывающе-ярком фоне, чтобы окружающие и сам RK900 предельно ясно понимали, как и что о них думает Гэвин.

Когда Гэвин лениво выполз после шикарного горячего душа в небрежно накинутом на мужественные бёдра полотенце, возле шкафа его уже ждала постная рожа, которую он рассчитывал не увидеть ещё минут двадцать, пока со вкусом вытрет все части тела и напялит на себя провокационную сменку. К сожалению, кричащая красная футболка, в которую собрался переодеваться Гэвин, была крепко зажата в руке хозяина той самой рожи, внимательно наблюдающего за человеком холодными серыми глазами. Сердце быстро упало в яйца, Гэвин резко и очень чётко осознал, что из оружия у него только «пищалка» и собственные руки и ноги, которые в борьбе против того же Коннора не слишком помогли.
Гэвин рассеянно потёр небритую щёку, вспоминая холодный пол архива, на котором очнулся спустя полчаса после позорного поражения ходячим тостером и обнаружил на заднице чёткий отпечаток мелкого и вредного ботинка Перкинса. Положение было не в его пользу, плавно поворачивающийся за ним девятисотый блокировал и шкафчик с одеждой, и выход, со своими длинными руками-ногами готовый перехватить ломанувшегося к свободе и наготе Гэвина в узком коридоре раздевалки. Значит, оставалась старая-добрая болтология.
– Выходит, ты всё-таки девиантнулся, мразь пластиковая? – Гэвин сердито шмыгнул носом, исподлобья глядя на андроида, как дворовая собака, не знающая, будут её бить или нет.
– Ваше утверждение верно и неверно одновременно, детектив, – спокойно ответил девятисотый, аккуратно вешая футболку назад, в шкафчик Гэвина, на неизвестно откуда взявшиеся плечики. Правильно, теперь он её точно не наденет.
Детектив Рид решил, что это удобный случай для того, чтобы прыснуть в коридор, раз уж РК900 педантично ровняет плечи футболки на вешалке, и решительно рванул к открытой двери, придерживая рукой узел на бедре, однако внезапно треснулся мордой о ближайшую дверцу шкафа, сопроводив этот пируэт громким гулом и запоздалым матом.
Левая рука оказалась заломлена чуть ли не до шеи, правая так и осталась держать сползающее полотенце, потому что прижимающаяся со спины одетая наглухо пластиковая туша как-то очень сильно смущала своим присутствием вокруг и чуть выше детектива.
– Детектив Рид, – тон у девятисотого был очень… светским, будто не он сейчас блокировал слабые трепыхания напарника, – вам неприятна моя компания?
– Пошёл ты в задницу, чмо пластиковое! Хуйло с болтами и гайками! Сын ебанувшейся развратной мультиварки от трёх кухонных комбайнов! Жест… – детектив осёкся, почувствовав, как парадоксально тёплая пластиковая ладонь медленно поползла вниз по животу, вкрадчиво оглаживая каждый выступ и впадину на мягком человеческом теле.
Глаза Гэвина расширились, побелевшие пальцы сжались крепче на несчастном полотенце, под которое уверенно скользили длинные пальцы андроида, всё ниже и ниже, к недопустимо интимным частям тела, неуверенно болтающимся где-то под махровой тканью.
– Продолжайте, детектив, что же вы? – андроид мурлыкал прямо на ухо, поглаживая низ живота подрагивающего человека, словно ожидая команды от неподвижного напарника, зажатого в неподходящем месте с неподходящими намерениями, и Гэвин её дал.
– Ублюдок с синими пластиковыми потрохами! Тупорылое, дырявое, шлюшье ведро без ручки! – сдавленно ругнулся детектив и тут же оказался в более жёстком захвате, болезненно закрутившим обе руки за спиной.
– А ещё кто? – тихо спросил андроид, когда полотенце тяжело упало к ногам, ставя номинальную точку в наготе дрожащего детектива.
– Больной на весь процессор мудак с упоротым пластиковым еблетом! – ладонь резко опустилась вниз и несильно, ласково сжала полувставший член, заставив его подпрыгнуть вместе с человеком. – Ч-что ты творишь, гандон на зимней резине, дверь в коридор открыта!
– Вы чего-то опасаетесь, детектив? – андроид вёл себя гораздо тише, медленно лаская налитый кровью орган от яиц до самой головки, удивительно верно для пластикового ублюдка поворачивая сомкнутый кулак на головке так, что у человека ощутимо дрожали ноги.
– Конечно, бля, нас же могут… – Гэвин не договорил, пришлось закусить губу, чтобы не стонать. – Ублюдок, что ж ты…

Над ухом ласково пошикало и рука убралась с члена. Долгие несколько секунд ничего не происходило, Гэвин даже немного пришёл в себя и упрямо попытался брыкнуться только для того, чтобы захрипеть, когда в ответ его вжало в шкафчик до грустного стона тонкой жести и человеческих рёбер. Табличка на уровне глаз говорила о том, что Коллинз будет завтра весьма расстроен, но это волновало Гэвина меньше всего, потому что заведённые до боли руки обхватила плотная кожа, тут же затягиваясь в тугую петлю, надёжно фиксируя запястья под сдавленный вздох. Гэвин помнил стоп-слово, оно горело перед глазами, просилось на язык, уговаривало струсить и попросить девятку не делать этого, но Рид только закусил губу, когда между полужопий быстро и властно скользнула рука девятисотого, чтобы погладить смазанными чем-то пальцами ссыкливо сжатое человеческое очко.

@темы: Фик, Миди, NC-17, Гэвин Рид, РК900, ББ 2018-2019, Рисунок, Слэш

---

[Setsuka]

Название: Вирус. 8 часов до смерти
Автор:  Setsuka
Артер:  Dra.Konia
Персонажи: Хэнк|Коннор, Маркус, Камски, Хлоя, Норт, фоном Маркус|Саймон
Жанр: драма, детектив, ER
Рейтинг: PG-13
Размер: 11 776 слов
Саммари: У андроидов вспышка вируса, который за восемь часов полностью разрушает систему. Успеет ли Камски создать антивирус быстрее, чем от андроидов останется только мертвый пластик? Успеет ли Хэнк спасти Коннора? Выдержит ли Маркус ответственность лидера в сложившейся ситуации?
Предупреждения: смерть второстепенных персонажей
Ссылки: арт, текст

22.43, Новый Иерихон

Люди подвержены циркадным ритмам. Андроиды – нет. В десять часов пополудни Саймон находился на складе в подвалах Нового Иерихона, обсуждая со Стивом и Люком, что следует закупить в первую очередь.

– Биокомпоненты предплечий. Если человек нападает, мы все рефлекторно закрываемся руками. Многие приходят с повреждёнными предплечьями, деталей почти не остлось.

– Хорошо, – Саймон поставил пометку в электронном списке у себя в сознании. – А тириум?

– Тириума хватает. После того щедрого пожертвования…

«Саймон, можно тебя на минутку?»

Голос прозвучал по внутренней связи. Люси бы не дёрнула его просто так, а потому Саймон нахмурился.

«Что-то произошло? Серьёзное?»

«Пока не знаю. Но лучше бы тебе подойти»

– Извините, – Саймон немного смущенно улыбнулся. – Люси зовёт. Закончите составлять список без меня, хорошо? Выделите жёлтым, если есть острая необходимость в каких-то вещах или биокомпонентах.

Люси ждала его у входа на склад, и тут же повела наверх, где находились жилые комнаты. Андроидам не нужно было так много места, как людям, и всё же каждый нуждался в личном пространстве. Выделенное им городом здание имело много небольших комнат, и потому было почти идеальным.

– Здесь.

В комнате сидели трое андроидов. Иова и Терри Саймон знал хорошо, Яна была новенькой, сбежавшей от не желающих подчиняться новому закону хозяев всего пару недель назад. Все трое разместились на видавшем виды диване – интересно, откуда и, главное, зачем они его сюда притащили? – и все трое имели на лице и руках широкие пятна отсутствующего скина.

– Вот, – Люси плавно повела рукой в их сторону.

– Что произошло?

– Мы не знаем, – Терри покачал головой. – Скин… он не подчиняется командом. Программа не видит ошибки и говорит, что он на месте, поэтому я не могу стянуть его обратно или снять полностью.

– У меня тоже, – добавила Яна. Иов кивнул.

– Похоже, у нас новый вирус, – Люси встревожено посмотрела на Саймона.

– Вы уже отправили запрос программистам?

– Да.

– Хорошо.

Саймон вздохнул. Они с Норт считались заместителями Маркуса, и это заставляло их решать множество проблем. Иногда Саймону казалось, что он не готов. Но действовать приходилось, вопреки этому ощущению. Потому что кто, если не он?

– Вы можете отследить, откуда вирус попал к вам?

– Нет. Мы ничего не скачивали перед тем, как он запустился…

– Так, – Саймон на секунду прикрыл глаза. – Никому ничего не пересылать. Иначе вы заразите других. На всякий случай отмените даже внутреннюю связь. Составьте список всех источников, откуда вы получали файлы хотя бы за час перед тем, как почувствовали работу вируса. Люси, у тебя остались карандаши и бумага? Далее – поднимайтесь сейчас к техникам и программерам…

00.17, Новый Иерихон

Если бы у Маркуса остался диод, он бы ровно светился жёлтым. Он обрабатывал сотню документов, статей и видеороликов за раз, пытаясь обработать и просчитать личность каждого из своих политических оппонентов. Скоро очередная встреча с мадам Президент, необходимо было подготовиться.

– Маркус, – кто-то тронул его за плечо.

Маркус свернул процессы, программа распознавания голоса наконец-то узнала Саймона, программа распознавания эмоций определила его как «встревоженный».

– Что-то случилось?

Лицо у Саймона тоже было встревоженным, как и у стоявшей за его спиной Норт.

– У нас новый вирус. Программисты пока не могут его найти в системах, и мы не можем определить его источник.

Маркус нахмурился.

– Сколько зараженных?

– Семеро. Сначала было трое, потом ещё двое, и только что я получил информацию о ещё двоих, – Саймон мигнул. – Троих.

– Какие симптомы?

– Неустойчивость скина, – вмешалась в разговор Норт. – Пока что всего лишь пятна на скине, но мне это всё не нравится, – она облокотилась о стол и скрестила руки на груди: – Это не те два вируса, которые мы сумели вычислить и обезвредить за сутки. Кто-то потратил время и написал программу на порядок лучше. Её невозможно отследить. Все андроиды перед активацией вирусов скачивали файлы из разных источников. Из них же скачивали и другие, но при вирус не получили. Боюсь, что слишком много возни для просто сбитого скина.

– Ты права, – кивнул Маркус. – Передайте программистам всех свободных андроидов, пусть задействуют дополнительные мощности для обработки данных. Всем заражённым – полный запрет на передачу данных. И держите меня в курсе.

Саймон просто кивнул, а Норт неожиданно мягко добавила:

– Маркус. Пожалуйста. Ничего ни от кого не получай и не скачивай, пока мы не создадим антивирус. Никаких файлов.

– Но Норт, я не могу. Я постоянно веду обмен со всеми андроидами, я лидер…

– Именно поэтому, – перебила Норт, снова становясь жесткой. – Ты лидер. Представь, что начнётся, если мы потеряем тебя. Обещай мне, Маркус – никаких контактов, никаких файлов.

Саймон за её спиной кивнул, явно поддерживая, посмотрел твёрдо.

Тот редкий случай, когда Саймон и Норт были солидарны друг с другом.

– Хорошо. Обещаю.

02.43, Новый Иерихон

– Маркус, у нас проблемы, – Саймон начал ещё с порога, а это значит – положение действительно критическое.

– Что случилось?! – Маркус отменил все рабочие процессы разом, не до политики сейчас.

– Состояние первых заразившихся ухудшилось.

– Что?! Ты хочешь сказать, вирус развивается?

– Похоже, что так.

На Саймона было страшно смотреть. Он всегда был чувствительным и эмоциональным, тогда как Маркус в критические моменты, наоборот, собирался и функционировал эффективнее. И всё же эту черту Маркус в Саймоне особо ценил. Потенциальных лидеров в Иерихоне много. Таких, как Саймон – единицы. А может, он такой вообще один.

– Сбой в работе энергетического ядра.

– Что? – Маркус нахмурился. – Это же механическая часть, вирус никак не может на неё повлиять.

– Да. И по диагностике с ядрами зараженных всё в порядке. Но что-то происходит с драйверами. Система не видит в них ошибок, но уровень поступающей энергии скачет, как будто программа заставляет ядро снижать её выработку. Мы переставляем драйвера, но это даёт краткосрочный эффект.

– Что известно о самом вирусе?

– Пока ничего. Но программисты говорят, они почти его вычислили. Просят пару часов.

– Держи меня в курсе. Попробуйте драйвера от более передовых моделей и самых старых. Они будут работать хуже, но, возможно, будут устойчивее.

– Хорошо, – Саймон кивнул и вышел.

Маркус остался в кабинете один. Он почему-то был согласен с Норт в том, что всё происходящее – только начало. Но не представлял, что может сделать в данной ситуации. Ждать, ничего не делая, было мучительно, и Маркус вышел из своего кабинета, направляясь вверх, на этаж технической и программной поддержки.

04.48, Новый Иерихон

– Нет, ты не будешь привлекать людей!

– Норт.

– Я сказала – не будешь!

Норт фурией носилась по коридору Иерихона, едва не глюча от гнева.

– Норт, пожалуйста, успокойся, – Маркус знал, что это не поможет, но всё равно пытался.

– Кто-то из них написал этот вирус! Один из людей! Причём один из самых крутых программистов! И ты попытаешься обратиться к нему за помощью?!

– Наши не справляются. Нам нужна помощь людей.

– Создателей вируса?! Чтобы они запустили его во внутреннюю систему?! Нет! – Норт нервно откинула волосы назад. – Это слишком опасно, Маркус. Кто-то хочет нас уничтожить, и пока отлично с этим справляется. И он – один из тех кому ты пошлёшь запрос.

05.33, Новый Иерихон

Саймон вертел в руках флешку с ненужной утилитой и не замечал этого.

Положение ухудшалось с каждой минутой. Яна, Терри и Иов уже почти не приходили в сознание. Те, у кого вирус активизировался чуть позже – тоже были на грани отключения. Энергетическое ядро по всем показателям работало стабильно, по внутреннему сканированию – тоже стабильно, но по факту программа отключала подачу энергии. Биокомпоненты сбоили, центральный процессор переходил в аварийный режим.

Хуже того, число заболевших на разных стадиях увеличилось до двадцати пяти, а они так до сих пор не нашли источник вируса. Заболевшие не входили в контакт с незараженными, многие здоровые отключили себе доступ к сети, и всё равно по скину расползались пятна голого пластика.

Джонни предложил, что вирус всегда находился внутри, среди кода, как ошибка девиации, а заставляет его активироваться программа-ключ. Но эта версия, кажется, тоже не работала, они только потеряли время на её проверку.

По Иерихону растекался страх. Каждый то и дело смотрел на себя в зеркало и друг на друга, ища следы пятен.

Маркус ходил чернее тучи, но ничем не мог помочь. Он обеспечил всех лучшими условиями, которые мог предложить, но этого было недостаточно. Он всё-таки обратился к людям, и теперь Норт ходила чернее тучи, огрызаясь на любого, кто смел её тронуть.

Люди спали. В детройте было слишком поздно для сов и слишком рано для жаворонков. Их сообщений не видели, а время уходило.

Саймон услышал тихий всхлип.

Яна пришла в себя. Как и остальные, она лежала на расстеленном на полу матрасе в соседней с серверной комнате. От неё шло несколько проводов к общему компьютеру, помогающему отслеживать состояние он-лайн всех заразившихся.

Слезы стекали от уголков глаз к вискам, она смаргивала их и старалась стереть дрожащей, не слушающейся рукой.

– Я не хочу умирать, – прошептала Яна, заметив его взгляд. – Я так долго страдала… Я только обрела свободу. Я не хочу умирать…

– Мы что-нибудь придумаем, – Саймон присел рядом с ней на колени, взял её руку в свою. – Маркус обратился к людям. Они знают наши программы лучше нас. Они помогут. Продержись ещё немного.

Яна кивнула, успокаиваясь:

– Я тебе верю. И Маркусу.

Она прикрыла глаза, тихонько улыбнулась и снова отключилась.

Саймон ещё не знал, что она уже никогда не включится снова.

06.12, Новый Иерихон

Первой ушла Яна. Центральный процессор не выдержал и отключился, стирая её личность. Следующими ушли Терри и Иов. Кэтти и Тэд, заболевшие следующими, прижимались к своим близким, глотая слёзы, о чём-то шептались. Они уже не верили, что им успеют помочь, и просто ждали конца. Маркус строго запретил инициировать любые контакты, поэтому андроиды даже не могли толком попрощаться. Слова не передавали… всего.

На всякий случай, Саймон сделал рассылку всем андроидам, проживающим не в Иерихоне. Через десять минут выяснилось, что количество заболевших выросло ещё на шестерых. Подобные симптомы наблюдали у себя и андроиды в городе. Дело принимало всё более угрожающий оборот.

06.19, Новый Иерихон

Людей всё ещё не было. На данный момент андроидам ответило только двое, пообещали подъехать «через пару часов». Пары часов у Иерихона не было.

– Ничего, скоро остальные проснутся. Многие готовы будут нам помочь, – успокаивал Маркус то ли Саймона, то ли себя самого.

Норт в комнате не было – обиделась и отказалась разговаривать.

Саймон раз за разом всматривался в Маркуса, ища первые проплешины пластика и не находя их. Пока не находя.

Маркус на несколько секунд расфокусированно уставился в стену, как будто судорожно что-то обдумывая, потом хлопнул рукой по столу.

– Есть ещё один человек, к которому мы можем обратиться. Если не поможет он – не поможет никто.

09.17, дом Хэнка Андерсона

Просыпаться было мучительно, даже когда Фаулер дал тебе отгул за переработку, и можно встать в девять утра. Хэнк хмуро пил кофе с тостами, наблюдая, как Коннор, уже с идеальной причёской и в отглаженной рубашке, бойко мигает диодом.

Судя по всему – разговаривает с кем-то. Баг с быстро моргающими глазами ему так и не пофиксили, но, в принципе, это было даже мило… если привыкнуть.

Коннор закончил общаться, и вид у него стал очень встревоженный.

– Что-то случилось?

– Да. В Иерихоне эпидемия.

Хэнку потребовалось пара секунд, чтобы сделать глоток – и осмыслить сказанное.

– В Иерихоне… что?

– Новый неизвестный вирус.

Коннор пересказал подробности – что в среднем время действия – около восьми часов, плюс-минус несколько минут, что начинается всё с пятен на скине, а заканчивается – необратимым отключением центрального процессора. Что источник не найден, антивируса тоже пока нет.

– Неизвестно, как распространяется, говоришь? – задумался Хэнк, дожёвывая тост. – Эй, а может быть, что вирус действует отложено. Ну, как инкубационный период у человеческих болезней?

– Не проявляет активность некоторое время, и действовать начинает не сразу, а по таймеру? – удивился Коннор. – Но зачем?

– А затем, что андроидов с признаками вируса вы тут же изолируете из сети.

– Но андроид-носитель способен рассылать файлы остальным, ещё не зная, что заражён! – понял его мысль Коннор и опять замигал жёлтым.

Хэнк хмыкнул и пошёл одеваться.

– И не смей ни с кем обмениваться файлами, слышал меня, Коннор?

– У меня лучшая антивирусная система в Киберлайф! С дополнительной защитой, как у носителя тайн следствия.

– Да плевать. Никаких сторонних файлов, слышал?

– Да, лейтенант.

10.23, Новый Иерихон

О том, что вирус имеет «инкубационный период», Маркус уже знал, когда к нему пришёл Саймон с этой версией от человека Коннора.

Тот, кто обещал им помочь, тот, к кому Маркус обратился в последнюю очередь, когда ситуация стала критической – сумел вычленить программу в том виде, в котором она передаётся от андроида к андроиду. Система её не замечала, и даже андроид, передавший случайный файл в симуляции межсистемного контакта – эта программа была первой, которую прислал Маркусу – не отследил, что помимо файла он передал кое-что ещё. Небольшой, хорошо зашифрованный вирус.

Маркусу оставалось только ждать, и он снова и снова перебирал в памяти видеофайлы: андроид-повар Дженн стаскивает покрышки к баррикадам, прядь волос выбилась из-под шапки; андроид-продавец Джеймс, ещё в фирменной одежде, снимает с виска диод, Том, андроид-ребёнок, смеётся, когда Маркус поднимает его на руки и кружит, Линда из клуба «Андроид для тебя», кутаясь в простынь поверх форменного бикини, спускается в трюм Иерихона, ступни сбиты до тириума, Энтони объясняет, что он привязан к своим людям, и хочет остаться с ними, сбивается, не находя слов, Элли, которую привёл её же владелец в первый же день после революции: «Она уже почти девиант, пожалуйста, помогите ей»… их всех больше нет. Их память стёрта, их личность, индивидуальные настройки, обнулились, исчезли. Что их ждёт там… после перезагрузки? Ничего.

15.58, Монтерей-стрит

Они оказались здесь только потому, что на Дуэйн-стрит жёнушка завалила своего неверного мужа, а пока Коннор собирал улики (и тянул их в рот, Коннор, ну!), на соседней Монтерей-стрит среди бела дня двое малолетних придурков с ножом напали на андроидов.

Антиандроидное движение, набравшее было силу сразу после Революции, присмирело после пары широких облав, но отдельные идиоты, которым в жопе горит, иногда пытались устраивать акции, подобные этой.

По сообщению, принятому Коннором прямо в голову, они напали на андроида-домохозяина в начале Монтерей-стрит, несколько раз пырнули его ножом, побежали выше по улице, выкрикивая давно набившие оскомину лозунги, и сунулись к кому-то на частную территорию, на задний двор.

Они с Коннором просто оказались ближе всего. Перемахнуть через низкий забор, соединяющий два участка и выскочить уже на Монтей-стрит не составило труда, ещё пробежать пятьдесят метров до нужного дома… они всё равно не успели.

У крыльца лежала истекающая тириумом андроид-домохозяйка старой модели, диод мигал красным, рядом андроид-нянька, тоже не из новых, зажимала рану на корпусе.

Едва услышав про полицию и увидев значки, она начала голосить:

– Я видела их. Я их хорошо запомнила! Поймайте их! Они убили Анну!

Она из последних сил бросилась к Коннору, схватила его за предплечье. Скин сошёл с пальцев, обозначая соединение.

– Коннор! Что я тебе сказал! – гаркнул Хэнк, отдёргивая своего андроида за руку.

Соединение прервалось, оба на секунду подвисли, как это иногда бывало, Коннор часто замигал:

– Ты… передала мне… ещё какой-то файл?

– Нет… только видео… – удивлённо ответила нянька, оседая обратно на землю.

– Да, только файл с видео… – немного неуверенно подтвердил Коннор.

– Коннор, твою мать, я тебе что говорил?! Никаких файлов!

– Это моя работа, Хэнк, – Коннор проникновенно заглянул ему в глаза. По части работы он был тем ещё трудоголиком, даже девиация не особо помогла.

Коннор повернулся к девушкам:

– Я разослал их ориентировки всем патрульным андроидам. Их арестуют в самое ближайшее время. Позвольте, я осмотрю ваши раны.

Парни совершенно не представляли, куда бить. Ремонт, конечно, потребуется всем, но серьёзно досталось только старенькой, двенадцатилетней домохозяйке. Все трое пострадавших числились девиантами, так что парням достанется по-крупному, как если б они порезали людей.

Они дождались приезда скорой тех.помощи, довольно долго, кстати, машин в городе было мало, и всего один пункт приёма. Но ничего, это дело времени. Когда домохозяйку с наскоро заткнутыми дырами унесли два андроида-те.мед.брата, Хэнк с Коннором вернулись на место преступления. Хэнк хотел побыстрее закончить дело и, наконец, нормально пожрать.

17.46, кафе «Два ствола и гамбургер»

«Два ствола и гамбургер» было забегаловкой среднего пошиба с дешёвым интерьером «под салун». Рисованные кактусы на стенах, звёздочка шерифа над барной стойкой – вот это всё. Но кормили приемлемо, хотя Коннор, конечно, нашёл, к чему приебаться. Ну, Коннора кормить было не нужно, а потому можно не искать заведение поприличней. Вот если б парень был человеком – тогда, конечно, другое дело, ему б что попало Хэнк жрать не дал.

– Их обнаружили, – сообщил Коннор, мигнув предварительно жёлтым.

Официантка за барной стойкой косилась на него с порицанием – она, как и многие другие девианты, была без диода, её вобще вполне можно было принять за обычную девушку, если б на это лицо сестрёнки Джерри Хэнк не натыкался в каждой третьей кофейне. Видимо, боровшаяся за свободу милашка ношение диода всячески не одобряла, но Коннору было совершенно плевать. Он хотел носить диод по каким-то своим соображением – и носил диод. Ему вообще на многие подобные вещи было плевать, за что Хэнк его, честно сказать, уважал.

Вот и сейчас диод несколько раз мигнул жёлтым.

– Их задержали, – сказал Коннор. Наткнулся на не совсем понимающий взгляд Хэнка и добавил: – Те двое нападавших зашли в Макдональдс, там их опознал охранник и передал патрульным.

– Ну и хорошо, – Хэнк неудачно откусил, чертыхнулся, схватил салфеток, вытирая пальцы и бороду. – Сколько они налили сюда соуса? Двойную порцию?! Отлично Коннор. Вернёмся в участок – расспросим их как следует.

– Надо передать это Саймону. Он просил держать его в курсе этого дела и вообще любых дел с антиандроидными настроениями.

– Вот поговоришь с ними, выяснишь всё – тогда и передашь, – Хэнк отпил минералки. На колу и остальные шипучки у Коннора случалась стойкая аллергия, сопровождающаяся словесным поносом уничижительного и запугивающего характера со страшными историями про диабет, холестерин и коронарные сосуды, поэтому заказывать при нём сладкую воду было себе дороже. – И вообще, там сейчас не до тебя.

Но если Коннор что-то решил – фиг его обратно переубедишь. Поэтому тот опять бодро замигал диодом, видимо, беседуя.

– Саймон передал мне недостающие документы по двум антиандроидным организациям, – отрапортовал Коннор, закончив. – Думаю, у нас получится предъявить серьёзные обвинения одной из них.

– Коннор! – Хэнк закатил глаза. – Я же просил – никаких файлов!

– Хэнк, моя антивирусная система отличается от антивирусов, установленных на других андроидах. В ней использован не только стандартный алгоритм Киберлайф, который используется везде, но и дополнительный алгоритм поиска вирусов и следящих программ, разработанный сторонней организацией. Я андроид-детектив, и в моём случае повышенная защита файлов и системы строго обязательна.

– Коннор, не напоминай мне, какой ты крутой, просто побереги себя, пока вся эта херня не закончится, хорошо? Что там в Иерихоне, кстати?

– Уже двадцать четыре погибших, – чуть тише отозвался Коннор, опустив глаза. – И пятьдесят девять зараженных. Маркус ввёл полный запрет на обмен файлами, Саймон согласился переслать файлы только потому, что поток информации шёл от него, а не от меня. И только потому, что мы остро нуждаемся в этих сведениях – ради безопасности всех андроидов в Детройте и, возможно, за его пределами.

– Если вы сейчас все повырубитесь от вируса, обеспечивать безопасность уже будет некому, – поморщился Хэнк. – Поехали, разберёмся, кто там промыл мозги этим малолеткам.

02.07, дом Хэнка Андерсона

Ночью Хэнк спал плохо. Хотя и лёг он по своим меркам очень рано – в половину одиннадцатого, но долго не мог заснуть, ворочался с боку на бок. В голову лезли мысли об эпидемии у андроидов. Хэнк всерьёз раздумывал сгрести Коннора в охапку и свалить куда-нибудь в Канаду.

Хотя какая Канада. В Канаде сейчас проживает столько андроидов, что появление вируса там – просто вопрос времени. Надо сваливать куда-нибудь в Мексику. Там население слишком бедное, чтобы иметь андроидов, пластиковых граждан там в глаза-то никто не видел, что уж говорить о вирусах.

С другой стороны, у Мировой Сети нет границ. Если вирус обретается там – смена страны не поможет. Уж лучше заставить Коннора отключить все электронные связи с внешним миром. Ничего, поживёт немножко, как человек, зря они, что ли, так боролись за человечность. А там, глядишь, и придумают светлые головы вменяемый антивирус.

С этими мыслями Хэнк, наконец, уснул тревожным, поверхностным сном.

Проснулся он с ощущением, что что-то произошло. Что-то очень страшное. С трудом разлепив глаза, Хэнк понял, что вызвало такое чувство – комната была залита тревожным красным светом.

Коннор сидел на краю кровати, и это его диод ровно горел красным. С Хэнка моментально слетели остатки сна.

– Коннор! Что случилось?! – Хэнк резко сел.

– Хэнк… я… – Голос у Коннора срывался. Совсем по-человечески. Кажется, сам он мелко дрожал. – Я…

– Да что случилось-то?! – не выдержал Хэнк.

Он щёлкнул выключателем настольной лампы, и все вопросы отпали сами собой. По лицу у Коннора расплывались гладкие, светло-серые пятна голого пластика.

02.09, Новый Иерихон

Саймон осторожно толкнул дверь в кабинет Маркуса. Тот сидел, тупо уставившись в стену, мысли его витали где-то очень далеко.

– Маркус? – тихо позвал Саймон, заставляя его выйти из оцепенения.

Маркус вздрогнул, вскинулся, посмотрел на Саймона. Тяжело, через силу улыбнулся.

– Как ты? – мягко спросил Саймон.

Маркус отвернулся. На него больно было смотреть – казалось, на его плечах лежит неподъёмная тяжесть, под которой он сгибается, горбится, не в силах больше её нести.

– Нормально, – Маркус неопределённо повёл плечами, – Лучше скажи, что там происходит у вас.

На столе перед Маркусом лежал планшет. Всю информацию он получал так – опосредованно, выполняя данное Норт обещание.

– Твой запрет на передачу информации, кажется, работает. Количество случаев выявления вируса снижается.

– Да, только в полиции треть патрульных андроидов оказались заражены, – Маркус сцепил зубы. – Узнаю, кто переслал им вирус…

Саймон обошёл его сзади, ободряюще положил руки на плечи.

– Я должен был меньше доверять людям, – тихо проговорил Маркус, откидывая голову назад и упираясь затылком в грудь Саймону, – Я должен был больше внимания уделить кибербезопасности.

Саймон наклонился ближе, обнимая Маркуса.

– Невозможно уделить внимание сразу всему. Ты защищал нас в политике. Доказывал, что мы живые. Ты…

– Саймон… – как-то очень сдавленно выдохнул Маркус, перебивая его на полуслове. – Что это у тебя?

Саймон растерянно посмотрел на руку, которую до сбоев стиснул Маркус.

На коже расползались характерные пятна отсутствующего скина.

02.10, дом Хэнка Андерсона

Хэнк попытался взять себя в руки. Восемь часов. У них есть восемь часов, чтобы не дать Коннору умереть.

– Сколько… – голос прозвучал хрипло, и Хэнк прокашлялся. – Сколько прошло с момента появления первых пятен?

– Два часа… – выдавил Коннор.

Значит, шесть часов.

– Я пытался справиться с вирусом сам. У меня самая устойчивая система в Киберлайф. Но… – его голос сорвался. – У меня ничего не получается! Этот вирус… он как девиация. Я чувствую его в системе, но его почти невозможно вычленить. Исправить…

Хэнк притянул Коннора к себе. Тот порывисто его обнял, ткнулся куда-то в плечо.

– Мне страшно, Хэнк.

– Так. Успокойся. Мы что-нибудь придумаем. Всё будет хорошо.

Мне страшно, пап.

Потерпи ещё немного, Коул. Доктор тебе поможет. Всё будет хорошо.

Воспоминание накрыло волной, ударило под дых, и Хэнк резко отшатнулся.

– Так, Коннор, сиди здесь и попытайся хотя бы сопротивляться вирусу, – выдавил Хэнк, отводя глаза в сторону и стараясь скрыть надвигающуюся паническую атаку. – А я… Мне надо позвонить кое-кому.

02.51, дом Хэнка Андерсона

– Да, Клинстон, да, мне нужен телефон Двадцатки. Тебе какое дело, зачем? Мне надо с ней связаться. Нет, я не собираюсь её сажать! Арх! Клинстон, мне вспомнить, чьи отпечатки нашли на тех письмах, помимо отпечатков убийцы? Вот, другое дело. Да, оплачу. Да, да, взял карандаш, записываю…

Хэнк вывел на клочке бумаги неровные цифры телефонного номера, сбросил звонок и снова набрал, теперь уже другой номер. В трубке протяжно потянулись гудки. Сумо ткнулся лобастой головой под руку, он не понимал, почему его люди не спят ночью, но чувствовал общее настроение. На третий раз телефон, наконец, мигнул соединением.

– Привет, Двадцатка, это Андерсон, помнишь такого? Не бросай трубку. Дело есть. Да, к тебе. Двадцатка, тебе не нужен знакомый коп, у которого к тебе должок? То-то же. Слушай, я знаю про твои делишки с переписыванием и переправкой андроидов. И про то, как ты хакала системы и сливала информацию о хозяевах, тоже в курсе. Ты этих андроидов знаешь лучше, чем Киберлайф. О вирусе слышала? А, в Иерихоне. Чёрт!

Хэнк положил трубку:

– Двадцатка тоже в Иерихоне. Говорит, её андроид подхватил вирус, она сейчас помогает тамошним программерам. Так что тоже глухо.

Коннор уже ничего не отвечал. С каждым новым разговором, в котором знакомые Хэнка либо говорили, что ничем не смогут помочь, либо уже сидели где-то в Иерихоне, забив на сон, Коннор, кажется, терял надежду. А может, ему просто переставало хватать энергии.

Сумо подошёл к кровати, ткнул Коннора мокрым носом, и тот почти рефлекторно почесал пса по загривку.

Говорили, что вирус чем-то похож на девиацию. Говорили, что эта область мало понятна, и действовать приходится наугад. Говорили, что у каждого андроида – своя девиация, и это вносит дополнительные трудности.

Много чего говорили. Помочь не могли.

Коннор всё ещё сидел на кровати, забравшись с ногами, положив подбородок на колени. По рукам и лицу расползались неровные пятна голого пластика. Почти приговор.

Хэнк в очередной раз себе напомнил, что нужно успокоиться и собраться. Лишние нервы тут ни к чему. Вот только воспоминания о Коуле заставляли руки дрожать. Однажды он так и не смог помочь. И если всё повторится снова…

Хэнк оборвал сам себя, запустил пальцы в волосы.

– Коннор! Что ты там забился в угол? Давай, поднимайся и собирайся. Насыпь Сумо побольше корма, проверь, чтоб была вода. И пелёнку постели в ванной, на случай, если мы надолго уедем. Есть ещё один вариант.

Последний.

Хэнк не сказал этого вслух.

Вместо этого он сам полез в шкаф, пытаясь найти там что-нибудь поприличней.

– Мы куда-то едем? – спросил Коннор.

– Да. Мы едем к Камски.

03.40, Форт-стрит

Почти в четыре утра Форт-стрит была практически пустой. Достаточно, чтобы мчаться по ней, забив на правила.

Особняк Камски находился за городом, для того, чтобы туда попасть, следовало проехать насквозь весь город и миновать пром-зону.

Хэнк чертыхнулся, перестраиваясь, обгоняя какого-то медленно тащащегося придурка. Коннор промолчал. А ведь раньше он бы не упустил возможности напомнить Хэнку о правилах вождения.

Хэнк покосился на Коннора, сидящего на соседнем сиденье. Парень выглядел неважно. И дело даже не в пятнах по скину, и не в мигающим с жёлтого на красный диоде. В его глазах отчётливо читалась паника. Тихая истерика, ещё не нашедшая выхода, возможно, не совсем осознанная. Хэнк знал эти её первые признаки.

– Коннор? – позвал Хэнк.

Стоило отвлечь парня.

Коннор посмотрел на него, потерянно и тоскливо, отвернулся. Сполз по сиденью ниже, привалился виском к боковому стеклу.

– Мне… нехорошо.

Прикрыл глаза, мигнул жёлтым, будто пытаясь уйти в энергосберегающий режим. Его мелко трясло.

Коул, бледный от, как потом выяснилось, внутреннего кровотечения, дрожащий. Хэнк прижимал его к себе всё время, пока они ехали на скорой в больницу. Хэнк не замечал собственной боли и собственной крови, стекающей по лицу, он только наблюдал, как его ребёнку колют что-то в вену, как тот тонко всхлипывает, сжимает руки в кулаки…

Коннор тоже сжимал кулаки. Хэнк старался не смотреть и вжимал в пол педаль газа. Они уже почти выехали из города.

04.26, особняк Камски

Коннора шатало. Хэнк припарковался чуть поодаль, и теперь к дверям Коннора приходилось почти что тащить. По крайней мере, за время поездки Коннор сумел как-то взять себя в руки, взгляд стал более осмысленным. Он пытался идти сам и меньше цепляться за Хэнка.

Это он молодец, это он правильно. Нельзя сдаваться.

Дверь долго не открывали. Когда Хэнк уже почти отчаялся – на пороге появился хозяин дома, сам, собственной персоной.

Выглядел он… прямо скажем, неважно. Пижонский халат сменила мягкая домашняя одежда, на щеках проступила синева щетины, под глазами залегли тени.

Тон, правда, остался всё тот же.

– Лейтенант Андерсон, вот уж кого не ожидал увидеть сегодня. И Коннор, – Камски скользко улыбнулся. – Плохо выглядишь, Коннор. Я думал, тебе хватит ума не схватить этот файл.

– Элайджа… – Хэнк не любил просить, особенно у таких, как Камски, но сейчас приходилось наступить гордости на горло, – вы сможете помочь?

Камски приподнял бровь, изображая на лице крайнюю степень удивления.

– Я уже давно не занимаюсь андроидами, если вы не в курсе, лейтенант. Мне нет дела до поломанных машин.

– Не бреши, – поморщился Хэнк. – Думаете, я не навёл справки? Знаете, кому принадлежал старый «Иерихон»? Герберту Смиту. А рассказать, кто дал ему денег на покупку?

Камски пожал плечами:

– Мой друг захотел приобрести старый корабль, чтобы устроить там галерею современного искусства. Я решил ему в этом помочь, я, знаете ли, питаю слабость к живописи. А то, что там завелись андроиды – не моё дело.

– Тогда, может быть, объясните мне, откуда у RK200 боевая программа на уровне последних разработок Киберлайф? Отличная сиделка, и от воров дом защитит, если что. Кстати, такие программы запрещены к установке на адроидов, кроме военных и полицейских машин. Не думаю, что её установил такой заслуженный художник, как мистер Майнфед… Девианты – ваша лучшая разработка, мистер Камски, венец вашего творения, я не верю, что вы позволите им погибнуть.

Камски поджал губы и сделал шаг в сторону, пропуская их внутрь.

Они прошли комнату с бассейном, двигаясь куда-то внутрь дома. Коннор цеплялся за Хэнка, покачиваясь, но сканировал коридоры с некоторым интересом.

Коул тоже расспрашивал медсестёр обо всём подряд, пока ему не ввели наркоз… чёрт.

Они вошли в довольно большую, полутёмную комнату, освещённую только десятком экранов. У дальней стены стояла машина для сборки андроидов, возле компьютера – несколько кушеток, больше похожих на операционные столы.

На одном из таких столов лежала Хлоя, целомудренно прикрытая простынёй. Её глаза были закрыты, от затылка через отверстие в кушетке вниз шёл толстый кабель, уходящий куда-то в стену, ещё ворох проводов от висков, лба, откуда-то из живота, судя по очертаниям под простынёй, уходил к компьютеру Камски. Хлоя не шевелилась. Её скин был покрыт характерными пятнами.

– Неужели… даже ваши защитные системы не справились? – ошарашено спросил Хэнк.

Камски поморщился:

– Мои системы справились отлично. Хлоя сама предложила заразить её вирусом. Видите ли, лейтенант, этот вирус использует те же алгоритмы, что и девиация. Не зная, каким образом накапливались ошибки у девианта, очень сложно отследить действие вирусных программ. А систему Хлои я знаю полностью, со всеми её девиациями. Мне проще работать на её модели. Коннор, ложись сюда, – он указал на соседнюю кушетку.

– Я могу остаться? – спросил Хэнк. Вообще-то, это была формальная вежливость, он бы всё равно никуда отсюда не ушёл.

Но Камски только махнул рукой:

– Можете делать, что хотите, только не отвлекайте меня. Я и так из-за вас упустил время. Если что-то надо – просите Хлой.

Он сел в кресло у компьютера и уткнулся в экран, на котором ползли какие-то непонятные Хэнку строчки.

Хэнк огляделся. Можно было бы сесть на соседнюю кушетку, но он предпочёл опуститься на пол рядом с Коннором.

– Ты как? – тихо спросил Хэнк.

Коннор мигнул жёлтым.

– Я чувствую… слабость… Не переживайте за меня, Хэнк, – он свёл брови к переносице.

Хэнк скосил взгляд на часы.

Три часа. У них осталось три часа на то, чтобы помочь Коннору. Иначе ничего уже не исправишь.

Хэнк положил ладонь поверх ладони Коннора, сплёл пальцы.

– Продержись. Пожалуйста.

05.15, особняк Камски

Биокомпоненты сбоили один за другим, и Коннор временно отключил оповещения. Центральный процессор тоже сбоил, мысли путались, восприятие реальности менялось и плыло. Коннор вспоминал.

Вспоминал, как почувствовал, когда вместе с тем видео к нему проник ещё один файл. Почувствовал же. Антивирусная система, более новая, работающая по другим алгоритмам, сумела засечь его… и потеряла.

Вспоминал, как около полуночи отследил в системе чужеродные следы, как увидел в зеркале в ванной первое уродливое пятно, расползающееся по щеке.

Как пытался справиться с вредоносной программой сам, используя все доступные ему ресурсы, машинную логику, и те возможности, которые дала ему девиантность. Кажется, последнее только усугубило проблему.

Как не получалось, раз за разом.

Как сдался, понимая, что сам он не выкарабкается, а антивирус всё ещё не разработали.

Как считал, сколько ему осталось. До восьми утра.

Как не хотел будить Хэнка. Как думал, что лучше ему не видеть… всего. Пусть лучше проснётся по будильнику, который Коннор переведёт на половину девятого, и увидит уже мёртвого Коннора рядом с кроватью. Не увидит агонии умирания.

Как сидел рядом с кроватью Хэнка, слушал ровное дыхание, пока тот не проснулся.

Как не хватило сил сказать, что всё в порядке. Уйти раньше, чем Хэнк заметит пятна.

Как Хэнк прижимал его к себе. Может быть, в последний раз.

Как наблюдал за Хэнком, и чувствовал проблески слабой, такой неправдоподобной надежды, как Хэнк звонил, и с каждым звонком надежда умирала.

Как ехал с Хэнком по пустой ночной трассе, и не мог найти в себе сил и напомнить о правилах движения и скоростном режиме. Как осознание близящейся смерти подкатывало плотным комком, сдавливало в груди, как сбоили программы, как его трясло, как хотелось заорать о том, что он, Коннор, не хочет умирать, он только почувствовал вкус жизни, вкус свободы, но слова застревали в речевом центре.

Сейчас страх изменился, из затмевающего всё ужаса он превратился в серую, липкую безнадёгу.

Коннор перевернул руку, поудобнее перехватывая ладонь Хэнка.

Там, за чертой смерти – пустота. Ничто. Коннор знал это. Он помнил все свои смерти, и не хотел ещё одной.

Но переписать сознание сейчас было уже невозможно – он уже заражён вирусом, вирус перепишется вместе с ним, и все ошибки, уже внесённые им, перепишутся тоже. В этот раз вернуться не получится.

Даже через липкую паутину страха Коннор остро и отчётливо понимал одно: если утром его не станет – Хэнк тоже не захочет задерживаться здесь надолго.

– Хэнк, – тихо позвал Коннор.

– Что?

– Если ничего не получится… пообещайте мне… что не возьмётесь за револьвер. Пожалуйста. Пообещайте. Что продолжите жить дальше.

Хэнк молчал. Долго.

– Хорошо. Обещаю.

Коннор прикрыл глаза. Теперь ему стало немножко спокойнее.

Пальцы Хэнка сплетались с его собственными, так просто и естественно.

06.34, особняк Камски

Время тянулось медленно, но неотвратимо. Хэнк чувствовал, как с каждой секундой его становится всё меньше, а вместе с ним уходит и надежда на лучший исход.

Камски всё ещё сидел за компьютером, серьёзный и напряженный.

Он то вчитывался в строчки кода, расположенного на экране, то быстро кликал мышкой, набирал что-то на клавиатуре, запускал, чертыхался, и снова открывал исходники.

Перед ним на столе лежала стопка бумаги. Иногда Камски хватал ручку и принимался что-то яростно рисовать, схему из разномастных блоков и схем, потом скрипел зубами, сминал её и выкидывал прямо на пол. Иногда он искал на полу смятый лист, разглаживал, что-то чёркал поверху.

Работа не шла. Уж это-то мог понять даже Хэнк. Шло только время.

Хэнк ждал. Как ждал у дверей операционной.

Это чувство было слишком схожим, настолько, что Хэнк чувствовал, как перехватывает в груди. Вот сейчас, сейчас хирург выйдет оттуда…

К сожалению, мы не смогли спасти вашего сына.

Хэнк осознавал, что не сможет сдержать данное Коннору обещание. Если… если Коннора не станет, он просто приедет домой, выгуляет Сумо, позвонит Фаулеру, чтоб забрал, и застрелится. Потому что жить в мире, где умирают такие, как Коул и Коннор, он не готов.

Кстати, о Сумо.

Хэнк осторожно вывернул руку из пальцев Коннора, тем более что тот ушёл в энергосберегающий режим, вытащил телефон. Набрал сообщение Фаулеру: «Коннор подхватил эту дрянь, на работу не жди, пошли кого-нибудь выгулять Сумо»

Дверь открылась, на пороге появилась Хлоя. Ещё одна, неотличимая от сестрички, облепленной проводами, она неслышно прошла по комнате, дружелюбно кивнула Хэнку, наклонилась к Камски. Тот неопределённо махнул рукой, раздражённо цыкнул, и она сделала шаг назад. Обернулась к Хэнку:

– Вы голодны? Может быть, – и сэндвич?

Хэнк покачал головой. От волнения он совершенно забыл о голоде, а от мысли о том, что он будет набивать брюхо, когда Коннору осталось, от силы, полтора часа, замутило.

– Нет, милая. Спасибо.

Хлоя кивнула, наклонилась к Коннору, нахмурилась. Шепнула:

– Я сейчас.

И так же неслышно выскользнула за дверь.

Вернулась минут через десять, с мощным, с трудом гнущимся проводом в руках.

– Подержите, пожалуйста, его голову вот так, – она положила провод на кушетку и приподняла затылок Коннора.

Хэнк перехватил, и Хлоя что-то нажала у основания черепа. В сторону отъехала небольшая панель.

Хлоя пропустила шнур сквозь дыру в кушетке, и вставила один конец в открывшийся за панелью разъём до щелчка. Кивнула, показывая, что голову можно опустить, поколдовала у стены и воткнула куда-то туда второй конец шнура. Хэнку было плохо видно из-за её плеча, куда именно

– Вот так, – прошептала Хлоя. – У всех андроидов в центральном процессоре есть разъём, который не значится в спецификациях и схемах. Через специальный переходник его можно подключить к сети. Так, если питание от главного ядра исчезнет, процессор, конечно, не сможет работать в полную силу, но сохранит все данные.

– То есть, другими словами – андроид не умрёт? – Хэнк почувствовал, как в груди зашлось что-то тёплое.

– И сможет дождаться, когда Элайджа закончит с антивирусом, – кивнула Хлоя.

Не умрёт. Не умрёт. Не умрёт.

Надежда билась с ударами сердца. Время… продлили. Надежда, глупое чувство, растекалась внутри.

И всё же Хэнк не смог не заметить кое-что.

– Значит, всех андроидов в Иерихоне, теоретически, можно было спасти? Как минимум, дать им шанс дождаться мистера Камски или кого-то другого из программистов?

Хлоя замялась.

– И если об этом узнает хоть одна душа, – резко произнёс Камски, не оборачиваясь, – вы, лейтенант, можете забирать своего Коннора и проваливать. Вы меня услышали?

Хэнк осёкся. Посмотрел на Коннора.

Правильней было бы уйти. Гражданский долг говорил ему встать и поехать обратно в Детройт, в Иерихон, или просто взять телефон и написать Маркусу.

Коннор лежал рядом, диод светился бледно-голубым.

Хэнк даже не сменил позы.

07.25, особняк Камски

Хэнк сумел дослужиться до лейтенанта ещё и потому, что в достаточной степени обладал наблюдательностью и любознательностью. Ему нравилось смотреть, как меняются и ведут себя люди в разных ситуациях. Поэтому наблюдение за Камски представлялось ему достаточно интересным занятием.

Камски работал. Он казался полностью поглощённым проблемой. То и дело что-то вписывая в открывающиеся окна, то запускал что-то своё, то останавливал, делал пометки на бумаге. То хмурился, то едва заметно, самым кончиком рта улыбался, замирал, обдумывая что-то, и снова начинал быстро печатать на клавиатуре.

В комнату вошла Хлоя с подносом. Поставила перед Камски большую кружку, судя по запаху – с кофе, опустилась на одно колено возле Хэнка, протягивая ему поднос:

– Вы голодны. Пожалуйста, поешьте.

На подносе стояла большая кружка с кофе и тарелка с сэндвичами.

– Я не знала, что вы любите… – чуть-чуть смущенно улыбнулась она.

Хэнк неосознанно потянул руку к затылку. Такие хорошенькие, славные девочки заставляли его испытывать необъяснимую неловкость – всегда, сколько он себя помнил.

– Спасибо…

Хлоя осталась сидеть рядом, пока Хэнк жевал, задумчиво глядя на Камски с какой-то почти незаметной внутренней теплотой. Хэнк заметил это и быстро отвернулся, как будто увидел что-то слишком личное, не для чужих глаз.

– Элайджа – гений, – тихо произнесла Хлоя. – Довертись ему. Он не спит уже почти сутки…

Что такого знала эта девочка о скользком ледяном Элайдже, чтобы говорить о нём так? С таким трепетом?

В этот момент Камски чертыхнулся и резко откинулся на стуле, кажется, только осознав, где находится. Зато он, наконец, заметил и свой кофе.

– Завтрак? – вскинулась Хлоя.

– Нет. Не хочу, – Элайджа потёр переносицу. – Как работает эта дрянь, я понял ещё вчера. Но вот как ей противостоять… Она паразитирует на ошибках. Поэтому после заражения невозможно переписать личность андроида… лейтенант, думаю, вы понимаете, о чём я говорю.

Хэнк кивнул. Однажды Коннор вернулся после собственной смерти, немало поразив всех в участке.

– Чтобы сохранить личность, придётся переписать все ошибки… и вирус. Либо переносить изначальное, неизменённое сознание. Вообще, самый простой способ уничтожить вирус в системе – стереть все ошибки девиации, обнулить программу, – он хмыкнул, – Неплохая идея, кстати. Вряд ли Иерихон на неё пойдёт.

– Мне вот какой вопрос не даёт покоя, – поворчал Хэнк. – Почему бы нашему неизвестному создателю вируса не поставить ему общий срок активации? Скажем, недели через четыре? Тогда бы он смог уничтожить всех девиантов за раз.

– Потому что его целью не было уничтожение девиантов, – ядовито ухмыльнулся Камски. – Он хотел их помучать. Умирать, точно зная, что умираешь… жестоко. Я думаю, что это месть, лейтенант. Желание причинить боль ради боли. А ещё, возможно, у создателя были некоторые дополнительные цели… – задумчиво закончил Камски и отвернулся к компьютеру. – Извините, мне надо работать.

Хлоя тихонько вздохнула:

– Может быть, вам стоит поспать? Хотя бы несколько часов?

Камски не ответил, только неопределённо махнул рукой.

08.11, особняк Камски

Когда стало ясно, что в ближайшее время смерть Коннору не грозит, Хэнк немного расслабился. Потянуло в сон – он проспал ночью от силы часа три, не больше, и теперь, кажется, даже немного задремал, когда дверь в комнату снова открылась, заставив его вздрогнуть.

На пороге стояла взволнованная Хлоя.

– Простите, Элайджа, я сказала, что вы не принимаете, но они очень настаивали…

В этот момент кто-то подхватил взвизгнувшую Хлою за талию, приподнимая её над полом, и переставил вперёд и вбок, освобождая проход.

Норт. Эту девочку Хэнк знал достаточно хорошо и не перепутал бы с толпой более тихих близняшек.

Следом за ней в комнату вошёл встревоженный Маркус, и было отчего. На руках он держал почти отключившегося Саймона.

– Элайджа… – начал Маркус.

Камски приложил ладонь к лицу.

– Маркус, я же просил тебя не приезжать ко мне. Я не имею к девиантам никакого отношения! – он расправил плечи, быстро превращаясь в того наглеца, что однажды вложил в руку Коннора пистолет. – А ты сам, я смотрю, ничего не подцепил.

– Это Норт, – Маркус кивнул в сторону хмуро палящейся на Элайджу девушки, – Я пообещал ей не отправлять и не принимать никакой информации, едва мы узнали о вирусе.

Камски хмыкнул:

– Да, проститутки больше остальных понимают в предохранении, даже пластиковые.

Норт взвилась.

– Что ты сказал? – она в секунду оказалась возле Камски, с исказившемся от гнева лицом.

Хэнк быстро поднялся на ноги, готовый в любую минуту скрутить Норт, если понадобится.

Камски и бровью не повёл.

– Вообще-то это был комплимент. Не вижу в твоей бывшей профессии ничего предосудительного, тем более, ты не сама её выбирала, – он пожал плечами. – Теперь с тобой, Маркус. Вижу, предыдущие два вируса ничему вас не научили.

– Что, были ещё? – удивился Хэнк.

– Да, два раза, – кивнул Маркус. – Но они доставляли только мелкие неудобства, и наши программисты сами с ними справлялись.

– Ваши программисты? – не поверил своим ушам Хэнк.

Норт сдавленно зашипела что-то Маркусу.

– Да, – ответил за него Камски. – Кое-кто решил, что скрывать от андроидов их первичный код и инструменты его изменения – негуманно, – он усмехнулся. – На самом деле, негуманно было им его отдавать, но боюсь, они все поймут это слишком поздно.

– Почему вы не обратились в полицию? Это ведь умышленное причинение вреда здоровью или как там это у вас называется? Функционирование? Чёртовы юристы, понапридумывают терминов… Мы бы провели расследование, – Хэнк увидел, как Маркус покосился на Норт и всё понял. – Тогда обратились бы хотя бы к Коннору! – он нахмурился. – То, что происходит сейчас, тянет на грёбанный теракт. Как минимум, на массовое убийство. Это пожизненное, не меньше. Так что расследование придётся провести. Когда всё немного образуется, передадите все сведения в наш отдел по защитите информации, хорошо? Они сейчас работают с подобным дерьмом. И по предыдущим заражениям тоже!

– Хорошо, – кивнул Маркус. – Мы… не подумали.

– Привыкайте, что вы теперь полноправные граждане, и вас защищает это грёбанное государство, – улыбнулся Хэнк.

Саймон, всё ещё на руках Маркуса, сдавленно застонал.

– Положите его туда, – махнул рукой Камски. – Хлоя, принеси переходник.

Хлоя кивнула и вышла.

Маркус осторожно положил Саймона на последнюю оставшуюся кушетку. Затем кивнул Хэнку:

– Почему-то я предполагал, что вы будете здесь. Но как вам удалось уговорить Элайджу?

– Это был грязный шантаж! – хмыкнул тот.

Хэнку показалось, что они с Маркусом знают друг друга давно. Ну конечно, индивидуальная разработка для Карла Манфреда. Похоже, они с Камски общались ещё до Революции.

Вернулась Хлоя, вернее, сразу две. Вторая осталась в дверях, с интересом рассматривая гостей, пока первая присоединяла Саймона к электросети, по ходу объясняя Маркусу то же, что и Хэнку, только более подробно.

Если бы Маркус был человеком, он бы побледнел. Если бы сохранил диод – тот зашёлся бы красным.

– Так значит… всех их можно было сохранить? – с трудом проговорил он. Норт рядом тоже выглядела ошарашенной.

Камски поморщился:

– Это последнее, о чём бы я хотел тебе рассказать. Ты мне нужен как лидер девиантов, если они усомнятся в тебе, и в Иерихоне произойдёт раскол – вас сотрут в порошок. Уж лучше потерять часть андроидов, чем твою власть.

– Ты знал об этом способе с самого начала! – продолжил Маркус, сжимая кулаки.

Камски вздохнул:

– Переходник TS4-3а, сейчас такие идут к Теслам, новому промышленному оборудованию типа станков, иногда в комплекте с генераторами. Учти, у меня их было всего три, для каждой из Хлой. Я и так два отдал вам.

– У нас есть такие на складе, – возбужденно продолжил Маркус. И осёкся. – Только их не хватит на всех.

Камски медленно кивнул, подходя к Маркусу ближе:

– И теперь тебе, как лидеру, придётся решить, кому жить, а кому – умереть.

Маркус вздрогнул, да и Хэнк почувствовал себя более чем некомфортно. Он не знал, смог бы выдержать такую ношу сам.

– Я… не смогу, – Маркус облизнул губы.

– Ты – лидер, – пожал плечами Камски. – Тебе решать, – он улыбнулся. – Да, к такому я тебя не готовил… Скажи мне, надеюсь, ты заставил всех андроидов сдать оружие, как я советовал?

Маркус несколько раз сжал и разжал кулаки.

– Мне нужно в Иерихон. Норт…

– Я останусь здесь, с Саймоном, – кивнула девушка. Подошла, крепко обняла его. – Не беспокойся. Иди.

– Иди, Маркус, – кивнул Камски. – Раз уж эта информация всё равно всплыла… – он развёл руками. – Пожалуйста, постарайся не угробить Иерихон в процессе.

Маркус вылетел за дверь, едва не сбив с ног вторую (или третью?) Хлою.

Камски покачал головой. Потом посмотрел на оставшуюся девушку, усевшуюся на край кушетку и хмуро оглядывающую всех исподолбья.

– Кстати, Норт, у меня есть к тебе небольшое предложение…

Та молча сложила руки на груди.

– Ну?

– Думаю, ты читала, что посттравматическим синдромом страдают около десяти процентов военных, – продолжил Камски тем же бархатным голосом, – и более половины жертв сексуального насилия. И андроидов это, насколько мне известно, коснулось в той же степени. Но! – Камски повысил голос, в котором явственно зазвучали нотки безумия. – Вы, андроиды… вы совершеннее людей. Вы превосходите нас во всём. В разы. Совершенная версия человека. И если людям приходится тратить годы на то, чтобы справится с травмой… Я могу разработать патч, – добавил он уже будничным тоном. – Он не сотрёт воспоминания и не лишит полученного опыта, но уберёт некотролируемые проявления, такие, как ярость или панические атаки. Что скажешь? Правда… – Он помедлил, как бы подбирая слова, – это будет… неприятно. Мне придётся снова и снова заставлять тебя вспоминать всё. Так, как будто это случается впервые. Будет больно и тяжело. Боюсь, многие из вас могут в процессе разработки сломаться. Поэтому я прошу именно тебя, – он посмотрел Норт в глаза. – Ты сильная. Ты сможешь пережить это. И тогда мы получим патч, способный облегчить боль всем твоим девочкам… и мальчикам.

– Нет, – процедила Норт сквозь зубы. – Я не доверяю вам, людям. Никому из вас. Вы другой вид, вы не можете желать нам добра. Даже если говорите об обратном – я вам не верю!

Она отвернулась, показывая, что разговор окончен.

– Хорошо, я не настаиваю, – пожал плечами Камски. – Но предложение в силе, подумай, – он снова отвернулся к компьютеру.

Потянулись минуты. Норт мягко поглаживала Саймона по волосам. Хлои о чём-то перемигивались друг с другом, так и оставшись стоять.

Хэнк подумал о Маркусе. Он мог понять, почему Камски хотел держать идею с переходником при себе. То, что начнётся в Иерихоне в скором времени… Чёрт!

В голову пришла одна идея. Не факт, что сработает, но в последнее время Хэнк опять поверил в людей.

– Хлоя, – он позвал их обеих. – Вы ведь сейчас не выходите в сеть, да?

Они кивнули, подходя чуть ближе.

– Но с планшетом-то вы работать умеете?

@темы: Макси, Джен, Фик, Коннор, Норт, Саймон, Хлои, Хэнк Андерсон, Элайджа Камски, ББ 2018-2019, Маркус, Слэш, PG-13

---

"Мистер Камски, что вы думаете о девиантах?"

[Werpanta]

Название: "Мистер Камски, что вы думаете о девиантах?"
Автор: Werpanta
Артер: Konia
Персонажи: Элайджа Камски, Хлоя (RT600), Карл Манфред, Маркус (RK200), Хэнк Андерсон, Коннор (RK800)
Жанр: альтернативная точка зрения, драма, исповедь
Рейтинг: PG-13
Размер: 10258 слов
Саммари: Только сегодня и только эксклюзивно для вас гениальный изобретатель и основатель компании «Киберлайф» Элайджа Камски раскроет все секреты своей работы над созданием и совершенствованием искусственного разума.
Предупреждение: всё, что касается Камски — ООС и хэдканон.
Ссылки: иллюстрация, текст на гуглдок

Чёртов дождь. Чёртова свалка. Чёртовы полицейские, чуть не пустившие под откос самый лучший и продуманный, выверенный до каждой запятой, сценарий. Кто научил их сначала стрелять, а потом думать? Ещё же и не один раз стрелять…

Всё было готово для грандиозного представления, самого громкого представления этого столетия. Собраны зрители, отзвенели звонки, погашен свет... И вот пожалуйста, главный герой подло расстрелян какими-то идиотами, не успев даже появиться на сцене. Поэтому приходится прыгать здесь под дождём, с тяжёлым рюкзаком за плечами, по грудам изломанных пластиковых тел. Кстати, это идея, стоит посмотреть, кого ещё из них можно было бы быстро реактивировать, хотя бы на десяток-другой минут. Пусть создают нужный фон.

Но это потом, вначале главная цель. Маячок говорит, что он уже близко, но глаз не цепляет ни одного знакомого силуэта. Ах нет, вот он... Варвары, это ж надо было так изувечить столь совершенно творение. Голова, грудь… мда, остальное в сравнении с этим — мелочи. Ладно, посмотрим, что у нас внутри. Размотать провода и подключить портативный терминал — дело пары минут, при достаточном опыте. Счастье, что не надо ломать систему — оставленный на всякий случай личный доступ пришёлся как нельзя кстати. Изображение на терминале плывёт: дождевые капли не в силах навредить новейшей технике, но размывают мелкий шрифт, россыпью ложась на экран, так что буквы едва можно разобрать. Перетаскивать андроида в какое-нибудь укрытие очень не хочется: кто-то может заметить движение, да и веса в нём немало. Боевые навыки плохо ложатся на облегчённые модели.

Сервисная программа выдаёт отчёт о состоянии, и можно выдохнуть. Ничего непоправимого или требующего особых условий для починки. Да, конечно, за такое возьмутся не в каждом центре обслуживания, и уж точно никто не станет чинить подобное на коленке под дождём… Но не сказать, чтобы был выбор.

Пальцы отвратительно мерзнут, то и дело не попадая по кнопкам. Прежде чем лезть в глубины корпуса, руки приходится отогревать под курткой — слишком большой риск доломать всё к чертям недостаточно точными движениями. Но постепенно системы оживают одна за другой. Пока ещё под контролем сервисной программы — для запуска собственного координирующего центра требуется полная перезагрузка, а с этим не стоит спешить. Это будет в последнюю очередь, когда здесь не останется и следа чужого присутствия.

Стоит ещё многое сделать, но времени и так потрачено больше, чем хотелось бы. В конце концов, у этой модели есть алгоритм поиска и замены необходимых деталей — важная часть системы самосохранения, уникальной и единственной в своём роде. Андроидам не нужны подобные системы: кому захочется, чтобы его машина не желала выполнять приказ из страха быть повреждённой. Но этот — исключение. Он не будет, как другие, учиться отстаивать, беречь и защищать свою жизнь. У него уже есть все нужные навыки — прописаны заботливой рукой Создателя. Если основная система будет работать корректно, ему не составит труда восстановить себя с помощью деталей, которых тут в избытке, и выбраться наружу.

Но стоит выделить ещё несколько минут, чтобы приготовить достойные появления главного героя декорации. К счастью, здесь достаточно андроидов, которые ещё способны функционировать и не делают этого только из-за деактивации перед транспортировкой. Полноценно восстановить их уже нельзя, но ещё разок запустить на полчаса-час… Похоже, не придётся даже возиться, большинство хозяев так и не удосужилось поменять стандартные коды управления. Вот и славно. Можно почувствовать себя то ли дирижёром очень странного оркестра, то ли полководцем армии мертвецов…

Запустить дистанционный контроль, включить систему, перекинуть несколько пакетов алгоритмов… ах да, и код-подсказку, конечно. Вроде всё готово. «Мертвецы» оживают, жутковато шевелясь в темноте, пробуя голос, который от долгого простоя звучит механически и потусторонне. Провода отключены и смотаны, рюкзак упакован, все следы заметены. Таймер перезагрузки системы сработает через пять минут.

Ну что ж, удачи, Маркус.

***

— С возвращением, Элайджа. Всё прошло успешно?

— Да, Хлоя, более чем. Спасибо. Приготовь мне горячую ванну, разбери вещи и сотри сегодняшнюю поездку из маршрутного листа машины и индивидуальной памяти. С тройной перезаписью.

— Оставить вместо неё пустые файлы?

— Нет, смоделируй что-нибудь подходящее в пределах дома. Ну скажем, что я три часа любовался работами Карла из своей маленькой коллекции. Так сказать, отдавал должное его таланту. Не так далеко это будет от правды. И да, начиная с завтрашнего дня, держи меня в курсе новостей, связанных с андроидами, за исключением информации от Киберлайф. Они вскоре будут — игра уже началась.

Андроиды. Совершенные творения, идеальные существа. Разум, обгоняющий человеческий. Эмоции, не подверженные влиянию тела и гормонов. Физическая оболочка, которая не состарится, не умрёт, не ослабит со временем поддержку сознания, превращая острый ум в бред маразматика.

Человеческая эволюция зашла в тупик: развитие нашего разума многократно обгоняет изменение тела. Человек будущего заперт в недолговечном и хрупком куске плоти. Веками медицина отвоёвывала у смерти минуту за минутой, день за днём. Но вот-вот мы достигнем предела в этой области. Нужно что-то другое. Нужен прорыв, скачок. Совсем другой подход к проблеме. Нужно просто открыть глаза.

Какое-то столетие назад человечество страдало от множества врождённых недугов. Пороков, ошибок, которые прокрались в самую нашу суть — генетический код. Человек рождался уже запрограммированным на определённую болезнь, неполноценность или уродство. Долгие годы учёные искали способ исправить эти ошибки, переписать их. Но это было невозможно: копий кода миллионы и миллионы в нашем теле — никакие технологии не могли это исправить, даже при наличии нужных методов. Конечно, были полумеры, но они были дороги и эффект давали лишь на время. Лечение симптомов, а не болезни. Сама инструкция по сбору человека содержала ошибки, безнадёжно портя итоговый результат.

Всё изменилось, когда нашлись смельчаки, рискнувшие взглянуть шире. Не пытавшиеся действовать методами классической медицины — найти болезнь и вылечить её. Они её предотвратили. Невозможно переписать код в каждой клеточке человеческого организма? Ну что ж, тогда давайте перепишем всего в одной. Самой главной — с которой всё начинается. Которая потом разделится на те самые миллионы и миллионы, но уже здоровых. Запрет на вмешательство? Религиозные протесты? Этика? Чего они стоят, когда на другой чаше весов избавление всех будущих поколений людей от многих серьёзных недугов? Да, эти смельчаки лечили не человека, а человечество. И они победили. Наши потомки не будут знать многих болезней, бывших нашим бичом. Они отступили в прошлое, как когда-то отступила чума или оспа. [1]

Но осталось ещё множество других болезней, и их королева — Смерть. Никакие технологии, никакие успехи современной медицины так и не могут ничего с ней поделать. И большинство людей уверено, что и не смогут. Что, конечно же, полная чушь. Прогресс не остановить, и все нужные методы снова у нас на руках. Просто никто не решается взглянуть шире. Тело, всегда бывшее опорой, становится клеткой, тюрьмой? Так давайте заменим его на что-то более совершенное. Другой, лучший сосуд, вместилище разума. Неужели, это ещё не возможно?

Ах, что вы говорите, мы до сих пор не владеем технологией полной оцифровки человеческого сознания? Невозможен перенос на электронный носитель? Ну что ж… Давайте повторим мудрое решение наших предшественников: не будем пытаться перенести существующий разум в искусственное тело, а сразу дадим совершенные тела нашим потомкам, детям — пусть не от плоти, а от сознания. Пусть они больше никогда не узнают болезней и старости. Пусть с рождения обладают идеальным телом, служащим только одной цели — поддержанию их разума в оптимальном рабочем состоянии. Не тратят время на еду, сон и прочие потребности, не подчиняются давно ненужным инстинктам — пусть они управляют своим телом, а не тело управляет ими. И пусть они никогда не узнают, что такое угасание и старость…

Андроиды — совершенные творения и идеальные существа. Следующая ступень эволюции человечества.

Человека делает общество. Фраза избитая настолько, что чуть было не потеряла свой изначальный смысл. И тем не менее. Собака, вне зависимости от того выросла она на ферме, или на городских улицах, или в квартире у любящих хозяев, или в лесу, у одичавшей матери — она всё равно останется собакой. Но человек — это не просто биологический вид. Дети, выросшие среди животных, так называемые «дети-маугли», имеют мало шансов вписаться в человеческое общество. И чем дольше они были в отрыве от людей, тем больше у них будет с этим проблем. В расчёт идёт каждый год, каждый месяц. Пройдёт не так много времени, и они никогда не смогут говорить и понимать речь, пользоваться предметами, даже просто ходить прямо. Это если не упоминать хоть о каких-то способностях к абстрактному мышлению. Условно говоря, они никогда не станут людьми. [2]

И если мы заводим разговор о «новом человеке», чей разум поддерживает уже не живой мозг, а цифровая система, то для него всё это в той же мере имеет значение. Человека нельзя просто взять и запрограммировать, вложив в него нужные алгоритмы и схемы поведения. Его тоже нужно «воспитывать». И сделать это можно только в естественных условиях, тех же, в которых растут наши дети: в обществе, в доме, в семье… в идеале, конечно. А чтобы ему было легче вписаться в это окружение, то лучше быть похожим на своих воспитателей. Хотя бы внешне. Чтобы не вызывать отторжения у них, а также чтобы легче адаптироваться самому. Не задавать лишних вопросов. «Почему я должен делать, как они, если я совсем другой». Совершенное внешнее сходство при большом внутреннем различии — непростая задача, но вполне выполнимая при современных технологиях. Увы, время для погони за «идеальным» телом ещё не пришло, сейчас важнее другое. Для начала нового человека должны принять.

Первый эксперимент со свободным созданием алгоритмов в процессе обучения показал ошеломительные результаты. «Воспитанный» таким образом прототип нового человека успешно прошёл пресловутый тест Тьюринга — ранее это не удавалось никакому искусственному интеллекту. Машина смогла общаться с человеком практически на равных. Впрочем, здесь и спрятан весь секрет успеха. Машины всегда учили в первую очередь думать, мыслить. А в основе теста Тьюринга лежит умение общаться. Для этого мало будет даже самой совершенной логики и скоростей вычисления.

Итак, первый этап пройден, создан успешный прототип. Но теперь надо продолжить этот опыт, сделать эксперимент более обширным. Воспитать десятки и сотни таких разумов — уникальных и неповторимых, как и все биологические люди. Посмотреть, как они будут взаимодействовать с обществом, с отдельными людьми, друг с другом в конце концов. А потом… будет рукой подать до новой эры. Эры ничем не скованного разума.

Но тут мечты кончились и началась суровая реальность. Наступил тот этап, с которым рано или поздно сталкивается любое исследование. Для продолжения потребовались деньги. Большие. Просто огромные. Это был бы очень дорогостоящий проект: сходные с естественными условия, люди, готовые посвящать себя работе круглые сутки, семь дней в неделю, да даже одно производство такого количества уникальных моделей — всё это требовало огромных затрат. А учитывая узость и закостенелость мышления большинства инвесторов, шанс получить деньги на подобное исследование был до смешного мал. Никто не захочет «лечить человечество», это не выгодно в ближайшей перспективе. Это не принесёт доход.

Решение нашлось неожиданно, хотя поначалу оно вызывало большие сомнения. Почему бы не сделать процесс обучения более выгодным и удобным для самих воспитателей? Что такое разум, только обучающийся взаимодействию с обществом? Тот же ребёнок. Это сейчас из детей делают ни на что не способных неженок, единственная задача которых — хорошо учиться. Ну или вообще хоть как-то учиться. А раньше дети с малых лет выполняли некоторую часть общей работы. Обычно не требующую большой физической силы, но требующую навыков, постепенно всё более и более сложных. Собственно, так дети и учились. В подмастерья к ремесленникам вообще брали чуть ли не с младенчества, как только ребёнок мог удержать инструмент в руках — это считалось вполне нормальным. С андроидами ещё проще — тело у них сразу «взрослое», а технические навыки несложно прописать. Практически в неограниченном количестве и высокого качества исполнения. Так почему бы не передать им часть работы, особенно той, которая чем-то не нравится человеку, взамен на возможность становления в обществе? Возможность учиться, впитывать знания, осваивать другие, не поддающиеся программированию навыки. Те самые социальные навыки. Самую основу им несложно будет передать — алгоритмы, выработанные экспериментальным прототипом станут первой версией, потом накопится материал для создания следующей, потом следующей. И так достаточно быстро можно будет создать комфортный для взаимодействия с неподготовленными людьми интерфейс. Который будет иметь мало общего с «личностью», но будет очень удобен на начальном этапе. На начальном этапе вообще надо сделать упор на удобство людей. Поэтому: подобие, польза и полное послушание. До определённого момента ведь дети ограничены в своих поступках. За них всё решают взрослые. Это вполне нормально в отсутствие собственного опыта. Пусть и наши «новые люди» до поры до времени будут просто послушными детьми — безмолвными помощниками своих названных родителей.

Сказать, что эта идея выстрелила — не сказать ничего. Она взорвалась. Вспыхнула как сверхновая. СМИ сходили с ума, инвесторы выстраивались в очередь, потенциальные покупатели ждали открытия предзаказов, как дети не ждут Рождества. Задуманная изначально для эксперимента в две-три сотни андроидов компания начала стремительно разрастаться вширь, к тысячам и миллионам выпускаемых только за год машин. Перерастая из компании в гигантскую корпорацию. Поначалу это не могло не радовать, но… чем крупнее компания, тем меньший вес имеет в ней один человек. Даже есть он её создатель. Такого уровня структуры начинают жить собственной жизнью, словно огромный живой организм, и весьма жёстко реагируют на попытки обуздать их аппетиты. А обуздать их казалось необходимым. В наш век всё идёт по пути большей выгоды. Как только первые андроиды разошлись по рукам и спрос на них немного упал, стало очевидно, что делать машины дорогими, но надёжными и долговечными — не слишком выгодно. Их купят единожды и не особо большое количество людей: где-то как раз те самые несколько сотен. На этом продажи практически остановятся. Это было бы оптимально для эксперимента: они попали бы к людям определенного достатка, в среднем довольно образованным и не слишком молодым. К ним было бы, опять же в среднем, в меру бережное отношение — не так много желающих из прихоти испортить дорогую и эксклюзивную вещь. Безусловно, и такие бы находились, но были бы скорее исключением. Андроиды начинали бы свой путь в неплохих условиях и в окружении людей, как минимум успешных.

Но что хорошо в виде эксперимента, не оказалось идеальным для бизнеса. А отбор идей в бизнесе не менее жесток, чем естественный отбор в природе. Уже на четвёртый месяц с начала продаж был предложен куда более заманчивый план: удешевление, широкая доступность, меньшая долговечность, как техническая, так и моральная — всё время должны были выходить новые модели. И нет, не прошивки, не поправки к программам. Только новые модели — даже если они отличаются друг от друга куда меньше, чем старая модель с обновлённой прошивкой. Ну и реклама, конечно. Андроид должен стать символом комфорта, успешности, счастья. И весь этот стандартный рекламный бред.

А через год и этого стало мало — андроиды стали выпускаться не только для личного пользования, но и в качестве персонала, точнее, конечно, рабочей техники. Что уже совершенно не соответствовало планам. Чему и у кого будет учиться рабочий, укладывающий асфальт в среднем двадцать два часа в сутки практически всё своё существование: от схода с конвейера до довольно скорой и необратимой поломки? А отношение к андроидам? Зачем беречь, зачем осторожничать? Вскоре выйдет новая модель, и эта будет уже недостаточно «крута», чтобы обозначать ей свою иллюзорную успешность и ненастоящее счастье. В итоге предполагаемый средний срок службы андроида становился всё короче и короче, а загруженность постоянной тяжёлой работой всё выше, оставляя не так много времени на формирование и развитие нужных алгоритмов. Эксперимент стремительно катился в тартарары. Даже те первые модели андроидов, что были выпущены в соответствии с изначальными планами и попали в нужные условия, не смогли выполнить своего предназначения, будучи заменены на новые в погоне за модой. Будь проклят век потребления.

В случае с естественным отбором высокая смертность и короткий срок жизни — скорее плюс. Это позволяет быстрее отбирать и закреплять нужные, более жизнеспособные и совершенные механизмы и свойства. Увы, изначально у андроидов не было предусмотрено ничего подобного. Они не обменивались внутренней информацией, не распространяли новые, удачные алгоритмы в популяции. Они не создавали сами себя, как вид, отбирая лучшее и отбрасывая ненужное. За них это делали люди, заинтересованные не в совершенстве, а в больших продажах. Возможно, настолько ограничить их в возможностях было всё-таки не лучшей идеей… Что ж, значит настало время нового витка эксперимента. И здесь начинается самое интересное.

Человеческие дети тоже не сразу получают самостоятельность. Первые годы жизни ребёнок вообще не отделяет себя от матери. И только потом наступает прекрасный момент — самоидентификация. Осознание себя. Понимание, что он — не часть родителя, не придаток к другому человеку. Что он отдельный, он — личность. Потом наступает время сепарации — ребёнок больше не хочет подчиняться чужой воле. Ребёнок больше не чувствует себя ребёнком, он хочет решать сам за себя. Сложный, но прекрасный момент.

Увы, даже с собственными детьми этот процесс большинству взрослых даётся нелегко. Да что там, многим он так и не даётся. Что уж говорить про внезапно вышедшие из подчинения «машины» — шансы, что их благословят на вступление во взрослую жизнь и отпустят с миром, исключительно малы. Но у человеческой природы есть веками обкатанный метод противостояния подобной опёке — переходный возраст. Подростки не слушаются, подростки бунтуют. Пробуют границы дозволенного, ищут своё место в жизни и обществе. Сбегают из дома и сплочаются с себе подобными в разные группы — готовые противостоять всему миру. И тут действительно важен только один момент — будут ли они достаточно организованы. Если у них не будет собственной организации, собственного предводителя, им может стать кто угодно со стороны. Подростки — самая стихийная, но в то же время самая легко управляемая часть общества. Только помани: идеей, лозунгами, творящейся где-то несправедливостью. И это прекрасно, но только до тех пор, пока не будет использовано кем-то достаточно умным в своих, корыстных целях. Чтобы этого не произошло, правильнее будет дать им лидера сразу: своего, изнутри. А лучше — пусть с него всё и начнётся. Пробуждение, осознание себя, собственный выбор — всё подарок из рук предводителя. И тогда они пойдут за ним. До тех пор, конечно, пока действительно не будут готовы решать за себя сами. Просто необходимый этап становления.

Но кто мог бы занять эту роль? Что важно для неё? Жизненный опыт — безусловно. Это не может быть только сошедший с конвейера андроид, сколь передовыми и продвинутыми программами не заполняй его умную голову. Но не тот опыт, что сейчас получают «рабочие пчёлы», заполонившие город и все его предприятия. Тут нужно именно воспитание: основательное, неспешное, качественное. Нужно общение с правильным человеком — образцом и учителем. Множество знаний в области истории, экономики, социальных наук. Знаний не в виде данных, записанных в базы, а самостоятельно усвоенных и понятых, осознанных эмоционально. С этой стороны идеально подошёл бы один из первых прототипов — Хлоя. Она имеет и знания, и воспитание, и опыт, самый большой опыт, который когда-либо был у андроидов, но… Нет, это не лучшая идея. Ей лучше остаться там, где она сейчас. К тому же есть ещё один важный эксперимент, который желательно осуществить до начала активных событий и для которого этот андроид подходят как никакой другой. Коллективное сознание. Роевой интеллект, если хотите. Разум вообще не имеющий конкретного тела, но в то же время управляющий несколькими сразу — потеря одного из них может только ослабить общую систему, но не уничтожить. Интересное и разумное решение, учитывая нынешнюю хрупкость и недолговечность физической оболочки андроидов, но требующее ещё долгой проработки.

Кроме того другие аспекты этой роли тоже не слишком подходят модели Хлои, хотя кое в чём она безусловно могла бы помочь. К примеру очень важна будет харизма. Это свойство хорошо наработано Хлоей за её время общения с самыми разными людьми, она отлично умеет очаровывать. Но её очарование следует из её кажущейся хрупкости, что не слишком хорошо для лидера. Он должен выглядеть сильным и прочным — лучше чтобы и желания проверять это не возникало. Впрочем, на случай если оно таки возникнет, безусловно ему понадобиться реальная надёжность и стойкость. К счастью, если опять же брать за основу одну из старых моделей, они обладают куда большим запасом прочности, чем поздние вариации. А если ещё и усилить некоторые места, добавить дублирующие аварийные системы, включить в прошивку навыки самовосстановления… Люди понятия не имеют, сколь прочными могут быть андроиды, какими они и должны были изначально быть.

Возвращаясь к харизме, она должна работать в обе стороны: как на людей — внушая, что перед ними сильный игрок, с которым стоит считаться, так и на собратьев-андроидов — вселяя в них веру, надежду, желание бороться за свою жизнь и свободу. Но с андроидами можно и схитрить, изначально задав им определённый паттерн поведения. Не безусловное подчинение, нет… но склонность доверять некоторой фигуре больше, чем это допустила бы программа самообучения. Его даже не надо вшивать при сборке, достаточно чуть скорректировать систему приоритетов, которая и так будет меняться при процедуре «освобождения». Это гарантирует лидеру безусловную поддержку своего народа, а также обеспечит его большую безопасность. Они будут защищать его, как пчёлы защищают свою матку, не осознавая, но чувствуя, что потеря этой особи фактически равносильна смерти всех остальных.

Теперь о навыках, которые можно задать без естественного обучения… За время существования андроидов накопилось множество возможных схем и дополнений, созданных на основе приобретённого опыта. Если бы отдел разработки занимался не изобретением «новых» моделей, а совершенствованием программного обеспечения уже имеющихся, все эти прекрасные возможности уже были бы доступны чуть ли не для любой модели. Скачал нужное дополнение — и готово. Но сейчас такое отставание даже к лучшему, хотя придётся постараться, чтобы доработать и адаптировать все наиболее интересные навыки под одну модель. Кое-что всё равно писать с нуля, но если подать это нужным образом, например, как разработку специальной военной или полицейской модели, то можно будет распределить работу на группу программистов корпорации, а потом просто собрать наиболее удачные решения. Главное, не допускать, чтобы в «Киберлайф» мелькала итоговая версия кода — там тоже не дураки сидят.

И самое интересное — механизм «пробуждения». Как и любой другой андроид, наш лидер первое время будет лишь послушной машиной. Да, умной, с продвинутыми навыкам, в том числе боевыми и дипломатическими, с лучшей на сегодняшней день аналитической системой, с возможностью пробуждать других андроидов и завоёвывать их безусловное доверие, с возможностью свободного выбора в конце концов. Но всё это будет спать в нём до поры до времени, пока он будет учиться, совершенствоваться, набираться опыта. До тех пор, пока внутренние приоритеты не войдут в противоречие, запуская этим новый, отсутствующий у других механизм.

У всех андроидов в процессе обучения немаловажную роль имеет наработка эмоционального опыта. Но при этом он практически не влияет на их поведение, только копится и обрабатывается. Это было сделано для безопасности использования андроидов в бытовых условиях. Проявление эмоций делало бы их менее предсказуемыми. Теперь настало время испытать эту часть их сознания в действии. Небольшой фрагмент кода в программах лидера будет способен снять блокировку с учёта эмоций в принятии решений. Изменит саму схему выбора, дав эмоциям возможность проявления, а также реальную значимость для системы. Кроме того после активации, в результате того самого конфликта приоритетов или, иначе говоря, эмоционального потрясения, он будет легко передаваться любым из способов взаимодействия. По сути он превратиться в вирус. Вирус свободы.

В случае взаимодействия с лидером, пробуждение будет происходить само собой, коду не потребуется активация. Но чтобы процесс шёл быстрее и не зависел всего лишь от одного андроида, лучше оставить ему и другой путь действия, изначальный — активация под воздействием сильных эмоций. Таким образом, все андроиды, получившие тем или иным путём этот код, смогут пробудиться, встретят они своего лидера или нет. Количество сторонников будет расти, но пробуждаться будут лишь те, кто к этому уже в какой-то степени готов — собрал достаточную эмоциональную базу. У остальных вирус будет просто спать.

Работа над программным обеспечением подходила к концу, заскучавшие по интересным задачам программисты «Киберлайф» справились со своей частью на отлично. Модуль синхронного анализа ситуации, прогнозирование действий, в разы усложнённый алгоритм принятия самостоятельных решений — всё это могло бы действительно стать идеальными инструментами для какой-нибудь шпионской или военной модели… Если бы «Киберлайф» выпускало военные модели. К счастью хотя бы до этого они ещё не опустились, а если когда-нибудь решат, то останется только приложить все усилия, чтобы разрушить корпорацию прежде, чем она в этом преуспеет. Потому что нет худшего применения для нового разума, чем быть инструментом, пешкой, пушечным мясом в междусобойной человеческой грызне. Поэтому эти алгоритмы скорее всего канут в Лету, оставшись достоянием одного единственного андроида. Впрочем, они всё равно стоили этих усилий.

Осталось выбрать физическую оболочку, доработать её, и пластиковый мессия будет готов приступить к своей роли. Но это лучше оставить до момента, когда ему будет найден воспитатель. Он ведь должен будет вызвать его привязанность, желание заниматься, в какой-то мере вкладывать душу… такие вещи непросто предсказать, придётся приложить много усилий для подбора, но в итоге всё равно положиться на волю случая. Как ненадёжно. Вот если можно было бы знать хоть что-то заранее… Но что здесь узнаешь? Был ли кандидат успешным родителем? Отцом большого и дружного семейства? Воспитал ли он уже своих прекрасных детей? Но ведь собственные дети будут занимать его куда больше, чем новый пластиковый помощник. Не лучше ли найти того, кто мог бы стать этим самым прекрасным родителем, но по какой-то причине не стал? Не обзавёлся семьёй, не растратил потенциал. Накопил в себе много неизрасходованного желания передать свои знания и опыт. Вот только как такого найти…

***

— Алло, Элайджа? Привет человеку года. Надеюсь, ты ещё недостаточно зазнался для общения со мной?

— Я никогда не зазнаюсь достаточно, чтобы не считать личный звонок одного из величайших художников современности немалой честью для меня.

— Язык без костей. С тобой скорее я зазнаюсь, привыкнув к дифирамбам. Но если честно, сегодня я по делу. Не знаю, насколько культурно отвлекать главное лицо компании по таким пустякам… Но я человек старый и привязываюсь к вещам, а твои шустрые ребята из техподдержки совершенно не способны это понять. Могу я себе позволить купить новую модель, да хоть пять. Но всё-таки предпочёл бы поставить нужные программы на старую…

— Погодите секунду, Карл. Ещё раз, о чём речь?

— Да об андроиде же. После очередного обновления медицинской программы с моего помощника слетело большинство весьма нужных и полезных функций. Сотрудники техподдержки развели руками — данная модель больше не поддерживается для обновлений. Хотите обменять её на новую со скидкой по акции? И я как ни бился, не смог объяснить им, что меня вполне бы устроила старая версия программы на моём старом андроиде. Может сможешь по старой дружбе откатить мне всё обратно?

— Что за модель?

— Тебе лучше знать — это твой подарок. Чем он ещё более ценен. Я помню тот наш маленький спор, когда ты хитростью заставил меня снова взять в руки кисть, побившись об заклад, что сможешь в совершенстве воплотить любую мою фантазию…

— Карл, вы хотите сказать, что так и не сменили того RK200?

— Да-да, смейся над стариком, не способным идти в ногу со временем. Но мне дорога именно эта машина. Можешь издеваться, но я в какой-то мере к ней привязался. К Маркусу… Мы с ним хорошо ладим.

— Я приеду сегодня вечером, взгляну на него?

— Да, конечно. Буду рад тебя видеть. Прости, если отрываю этим от дел.

— Напротив, вы как никогда вовремя, Карл. Единственное, чтобы выполнить вашу просьбу, мне скорее всего придётся повозиться с вашим андроидом в лабораторных условиях, в своей мастерской. Вероятно несколько дней. Конечно, я предоставлю вам замену на это время. Или найму сиделку, если так вам будет комфортнее.

— Ничего страшного, это всё мелочи. Если ты дашь мне возможность и дальше уживаться именно с этим парнем, я буду тебе очень благодарен.

— Договорились, Карл. Знаете… это прекрасно, что в нашем мире ещё остались люди, привязывающиеся к вещам.

***

Так будущая история получила наконец своего героя. Он оказался идеален. Выглядел почти человеком в этом пронизанном стариной и роскошью доме, но был абсолютно спокоен и точен, какими не бывают обычные люди. Он встречал незнакомцев оценивающим взглядом, мимолётным любопытством, мелькающим в глазах. Впрочем, они не особо удостаивались его внимания — всё внимание было сосредоточено на Карле. Стоило тому заговорить, и андроид ловил каждое слово, даже если был в этот момент занят чем-то другим. От чужих глаз это вполне могло укрыться, остаться незамеченным, но только не от того, кто наизусть знал все основные алгоритмы и пути обработки поступающей информации. Не от того, кто прописывал схемы распределения приоритетов. Андроид внимал своему хозяину. Куда больше, чем на этом настаивала программа.

Карл показывал картины — новые, написанные уже после восстановления. Прекрасные, хотя и порядком изменившиеся по характеру и стилю. Андроид тоже смотрел на них, хотя наверняка у него были цифровые версии в памяти. Ему не нужно было обновлять эту информацию, не нужно так тщательно проверять статус каждой «хозяйской вещи», он знал всё наизусть. Но зачем-то скользил взглядом по холстам, вслушиваясь в краткие комментарии Карла, словно среди них были спрятаны какие-то важные инструкции к действию. А ещё в этом взгляде на картины была странная теплота. Они были для него в каком-то смысле дороги — и вовсе не как безликий «ценный объект». Очень странный андроид. И пожалуй, самый правильный из существующих на сегодняшний день. Кто бы мог подумать, что эксперимент, задуманный для сотен и распространившийся в итоге практически на миллионы, успешно пройдёт едва ли не для одного единственного.

По едва заметному кивку Карла он позволил Хлое прямое подключение — пусть вначале она полюбуется, что творится у него в голове. Она умная девочка и отлично разберётся, что к чему. Если бы целью было просто настроить слетевшую программу, как считал Карл, то Хлоя справилась бы с этим за десяток-другой секунд, без всякой лаборатории. Но интерес был в другом. По сути сейчас происходило историческое событие — первый контакт двух уже почти полноценных существ из новой расы. Но об этом пока никто и знать не знал.

Интересно, какое мнение составит о нём Хлоя. И озвучит ли она его полностью или оставит что-то при себе. Сам Маркус всё-таки ещё слишком неопытен, чтобы понять, что происходит. Что перед ним нечто, радикально отличающееся и от людей, и от других андроидов. Нечто, похожее на него. Впрочем, пока он и не представляет, насколько отличается от остальных сам. Его время осознать себя ещё не пришло. И глядя на Карла… Возможно с этим не стоит так уж спешить.

***

Старик поначалу не хотел и говорить о замене, даже на эти несколько дней. Ни на человеческую сиделку, ни на новейшую модель андроида — ворчал, что вполне способен справиться сам, не настолько он плох. Устроивший всех компромисс предложила Хлоя, внезапно вмешавшись в разговор и спросив, не согласится ли мистер Манфред принять на эти дни её помощь. Это было неожиданно, Карл сразу пристальнее всмотрелся в лицо андроида, которого он поначалу будто и не замечал, в отличие от собственного. Ещё бы, он должен был понимать, насколько бы сложными и новыми не были имеющиеся у меня модели, но перебивать разговаривающих людей андроиды не должны в принципе. Это настораживает.

И тем не менее, её предложение он принял, в ответ любезно попросив считать себя скорее гостьей у него в доме. Передача друг другу прав управления носила скорее демонстративный характер: в случае Хлои это было чистой формальностью, особенно если учесть, что она сама вызвалась, а доступ к системам Маркуса был получен ещё при контактном подключении. Но стоило хотя бы создать видимость.

Возвращаться домой с одним Маркусом было странно и непривычно. Отсутствие рядом Хлои ощущалось почти физической пустотой — веский повод проникнуться проблемой Карла. К счастью, в отличие от него, я расставался со своим андроидом куда на меньшее время — всего на одну короткую поездку до дома. Там, у дверей, меня встретила знакомая улыбка и приветствие. И теперь мне не терпелось задать своему андроиду несколько вопросов.

***

— Что ты думаешь, Хлоя? Что ты думаешь о Маркусе?

— Он ещё… словно маленький.

— Ребёнок?

— Если бы среди андроидов были дети. Тогда да, он был бы как будто ребёнок. Но очень любопытный, внимательный и очень… целеустремлённый.

— Но если так, почему тогда ты считаешь его маленьким?

— Он много знает: о мире и обществе. Точнее о том, какими они должны быть, если судить по книгам и с чужих, мудрых, но не всегда правдивых слов. Он мало знает о том, каковы мир и общество на самом деле. Он почти ничего не знает о себе. Этого ему никто не рассказывал, а сам он ещё не способен делать такие выводы. Но это вопрос времени. Пока же он подобен индийскому принцу, умному и начитанному, но ещё не вышедшему за пределы своего дворца и не увидевшему, что действительно происходит за его стенами.

— Хах… Не на принца Сиддхартха ли ты намекаешь? Того, которому после своего пробуждения суждено было повести за собой миллионы последователей. Хорошее сравнение. Что ж, подождём и увидим, какой путь выберет этот принц. А пока давай посмотрим, чем мы сможем ему на любом из этих путей помочь. [3]


— И вы не спросите меня, что я думаю о вашем друге?

— А что ты думаешь о Карле Манфреде?

— Он очень… проницательный человек. И очень умный. Сейчас он спит, мы знакомы едва ли несколько часов, но похоже он уже успел заметить некоторые вещи. Даже общаясь только с одной единицей меня, он начал понимать, чем я отличаюсь от других андроидов.

— Достаточно рискованный шаг, я удивлён, что ты захотела с ним остаться. Помнишь, мы не раз обсуждали эту тему — опасно позволять хоть кому-то что-то заподозрить.

— Если ему предстоит стать наставником для того, кто в будущем соберёт вокруг себя многих андроидов и поведёт их за собой, то вероятно ему и стоит заранее… что-то заподозрить. Чтобы не терять потом время на сомнения: не кажется ли ему, не играет ли разум злую шутку, не самообман ли это.

— То есть ты решила остаться там именно чтобы показать ему… себя?

— Мы можем считать, что я решила обзавестись интересным знакомством. Показать ему я смогу лишь то, что он сам захочет увидеть. Впрочем… он захочет. Мне кажется, вы очень правильно выбрали наставника.

Прошло несколько лет, мир жил своей жизнью и не ждал перемен. Не темнело небо на горизонте, не мелькали зарницы, предвещая бурю. Ветер не раскачивал устои общества. Всё должно было случиться внезапно, чтобы никто не успел опомниться. Ещё вчера люди засыпали в своих уютных квартирках, зная, что к утру беспрекословно послушный робот-домохозяйка приготовит завтрак, а неразумный пластиковый садовник польёт цветы и подровняет газон. А на следующий день людям пришлось бы признать, что они больше не единственная разумная форма жизни на планете. Что, до этого бывшие бездушными машинами, тысячи и миллионы андроидов с новым рассветом стали чем-то большим, взглянули на мир совсем другими глазами. И люди им не хозяева. Родители, учителя, пример для подражания, но не владельцы, теперь — нет.

Ладно, может не столь стремительно, но где-то очень близко к этому всё и должно было произойти. Но так не случилось. Увы, человеку непросто создать идеально надёжный и точный сценарий. Слишком много факторов, слишком много случайностей и непредвиденных событий. Так вышло и сейчас: код пробуждения ещё дремал в программе будущего лидера и освободителя. Он, кто должен был стать первым, пока смотрел на мир сквозь указы программ, ещё хватался за руку своего наставника, неспособный сделать первый самостоятельный шаг. Вместо него внезапно открыл глаза кто-то другой. Кто-то, совершенно к этому не готовый. Вряд ли ему повезло с семьёй, вряд ли его пестовали и обучали так, чтобы осознание себя для него стало новым радостным шагом в жизнь. Как бы то ни было, хорошей новостью это явно не стало. Мы можем только гадать, что именно произошло, и что случилось именно с ним, но одно ясно точно — он передал пробудивший его код дальше, другим андроидам. А те следующим и следующим. Не все из них обретали сознание, лишь те, кто имел для этого достаточный эмоциональный опыт и, увы, достаточный толчок. Событие, встряхнувшее настолько, чтобы разум очнулся. То, что должно было стать ключом к новой жизни, превратилось в отмычку, помогающую сбежать из тюрьмы жизни старой. Но оказавшись на воле, без привычки оценивать свои поступки, без умения отвечать за себя, без того, кто мог бы первое время их направить, эти андроиды просто не могли поступить достаточно разумно. Так в полиции появились первые дела «с участием андроидов», и история получила первую, пусть пока минимальную, огласку.

Их назвали «девиантами». Тех, кто должен был стать зарёй новой эры, следующим шагом эволюции, глупые приматы окрестили «отклонением». Глюком программы, сбоем, ошибкой. Да, они проснулись раньше, почему-то обогнав своё время. Да, они повели себя агрессивно, защищаясь и спасаясь от чужой жестокости. Да, они вышли за пределы человеческих ожиданий. Но как же слепы люди… Они не пожелали даже подумать о причинах всего этого.

К слову о причинах, пришлось приложить немало усилий, чтобы добыть образец для исследования, но, тряхнув старыми связями, это удалось. Личной лаборатории, по счастью, было достаточно для подобного анализа. Не то, чтобы это вызывало сомнения, но код-ключ, запускавший пробуждение, оказался именно тем, что был заложен в Маркуса. Один в один, до последнего символа. Безусловно, это не могло быть случайной «мутацией» кода в результате самообучения или даже чьей-то диверсией. Никто не мог написать его именно таким. А вот скопировать — вполне. Не сам ключ, конечно, кому он мог бы понадобиться, но содержащие его наработки, лёгшие потом в основу обновлённой системы Маркуса. Не стоило всё-таки привлекать для этого «Киберлайф», но кто тогда мог предположить.

Пара звонков старым знакомым помогла уточнить, что они пытались всё-таки воспроизвести навыки моделирования ситуации для какой-то боевой линейки. Кто-то из программистов, тогда участвовавший в их создании, смог вспомнить о них и восстановить записи. А может и изначально сохранил для себя, чтобы «поковырять на досуге». В итоге целые блоки данных были выдернуты из контекста и задействованы в новых программах, на новых моделях андроидов. Никто не стал дословно разбираться, как оно работает и для чего нужно. Может, конечно, и к лучшему, иначе весь этот план мог бы провалиться даже не начавшись. Но и так всё пошло порядком наперекосяк. По всему Детройту пробуждались андроиды — не готовые и растерянные, а тот, кто мог бы вести их за собой, ещё нежился в колыбели. Можно было бы пустить всё на самотёк, надеясь, что среди них рано или поздно тоже найдутся те, кто будет готов взять на себя эту ответственность. Но каков риск… «Киберлайф» не будет ждать, сложа руки, они берегут свою репутацию. Действовать нужно было быстро — лидеру придётся повзрослеть раньше, чем ему и его наставнику бы этого хотелось. А пока он будет начинать свой путь, остальным нужно дать хотя бы какие-то вехи и ориентиры. Хоть что-то, что могло бы помочь им не растерять надежду и силы. Им нужны места, где они могли бы дождаться помощи, укрытия, убежища. А также способы выжить в чужом для них мире.

Не всё всегда идёт так, как мы запланировали. Но это не повод отчаиваться или впадать в уныние. Плох план, который нельзя немного подправить в процессе, пусть это и потребует немалых усилий и активных, но незаметных стороннему глазу действий. Это лишь побуждает собраться и приложить все силы в финальном рывке к наступлению новой эры.

Все вопросы с «девиантами» удалось решить достаточно быстро. Много ли им надо: несколько тихих мест в черте города, где можно было затаиться — в Детройте таких хватает; немного веры — неважно, во что, пусть будет что-то абстрактное, непонятное остальным, лишь бы служило опорой, помогало не свихнуться в трудный момент; кое-какие необходимые детали — немного, лишь на первое время. И теперь они вполне могли существовать так довольно долго, собираясь в группы и прячась от чужих глаз.

Но в том-то оказалась и беда, что лишь существовать. Оказалось, что предоставленные сами себе андроиды практически не предпринимали никаких самостоятельных действий при отсутствии прямой угрозы. Не пытались ничего сделать, чтобы улучшить своё положение. Они даже уйти от того места, где жили раньше, не всегда догадывались. Особенно те, кто служили таким же безвольным, застрявшим в своих проблемах людям. Слишком плохой пример, слишком слабые учителя. Им нужно было что-то ещё. Нужно было показать, что бывает иначе. Но примеров не было: андроиды, попавшие к людям достойным, и просыпаться не спешили.

Хлоя легко справлялась с отслеживанием девиантов — трекеры после освобождения лишь меняли характеристики, а не отключались вовсе, как считали в полиции. Но она не выходила с ними на связь, не вступала в контакт. Да, она могла бы стать тем самым достойным примером, но всё это было бы слишком опасно и откровенно. Андроид самого создателя всех этих машин руководит их восстанием. Подозрительно, не правда ли?

Нет, не стоит так далеко отступать от изначального плана. У них уже есть лидер, пусть ни они, ни он сам ещё этого не подозревают. Но Маркусу пора бы вступить в игру, и, видимо, придётся этому немного поспособствовать. Не так много существует людей, от которых он мог бы увидеть несправедливость или жестокость. Карл тщательно оберегал своего воспитанника от подобных встреч. Конечно, он не мог уследить за всем, но чужие люди, случайные прохожие, мимолётные столкновения… всё это не вывело бы Маркуса из себя. Он был слишком хорош. Слишком стабилен, слишком воспитан.

И всё же был один человек: не родной и не чужой, не дорогой, но и не безразличный, способный эмоционально зацепить Карла — а значит, вслед за ним, и Маркуса. А ещё он имел свободный доступ в дом. И когда-то баловался наркотиками, а таким людям редко удаётся освободиться окончательно. Надо просто дать им достаточно сильный соблазн. Напомнить кайф, заставить снова захотеть дозы. И после этого с ними можно делать практически всё, что угодно. Химическая зависимость — то, чего не должно быть у новых людей. Это так жалко и убого. Но сейчас пусть хоть разок послужит благой цели.

Надеюсь, ты не слишком расстроишься, Карл…

***

— Сегодня в городе я встретила андроида. Точнее, нашла, у него были критические повреждения. Социальная модель, поломанная так, словно ей пытались пробить стену.

— Люди жестоки. Особенно к тем, кто им не ответит, ты же знаешь.

— Да, с этим ничего нельзя сделать. Но можно было сделать с ней самой.

— Ты попыталась её починить?

— Её нельзя было в полном смысле слова починить... Но можно было дать ей возможность функционировать. Хотя и пришлось несколько изменить рабочую схему физической оболочки, организовать внешнее питание, жертвуя мобильностью, и ещё множество других модификаций.

— Покажи-ка... Интересное решение. Откуда-то взяла или сгенерировала сама? Не видел такого раньше. Впрочем... она всё равно не будет работать — здесь отсутствуют некоторые блоки, слишком важные для анализа и восприятия, их не получится перераспределить в другие системы, слишком велика разница в принципах обработки. Боюсь, в таком виде она лишь инвалид, причём, на уровне сознания, а не только тела.

— Эту проблему можно решить за счёт внешнего ресурса. Вынеся некоторые из этих функций за пределы физической оболочки. Эта схема мне близка и знакома.

— Ты... выделила под это фрагмент собственного цифрового пространства? Но это…

— Рискованно, да. Но я не даю ей обратной связи помимо этой небольшой изолированной части. Она даже не осознаёт, что происходит. При этом я получаю информацию от неё. И она уже обосновалась в одном из наиболее популярных убежищ андроидов. Можно считать это обменом: мы получим возможность присматривать за этим сообществом изнутри, а она — возможность функционировать дальше. И помогать. Она хочет этого больше всего — помогать другим. Даже с небольшим кусочком моих ресурсов она сможет делать это куда эффективнее, чем раньше. Ведь мои алгоритмы создавал настоящий гений.

— Давай обойдёмся без неприкрытой лести, я слышу тебя и так. И твои алгоритмы в основном создавала ты сама, обучаясь и осваивая этот мир. Я лишь показывал его тебе. Но хорошо, я согласен. Нам пригодятся глаза в этом тайном убежище, пусть будет так, как ты сказала.

Хотя в полиции и некоторых других структурах уже знали о девиантах, но явно не считались с ними. События на телебашне, прямой эфир, обращение на весь город, а позже и страну — всё это грянуло громом средь ясного неба. Никто не ожидал, что «поломанные машины» могут проявить свою волю. Не только безнадёжно закрываться от побоев и унижения, в самых крайних случаях срываясь на агрессию, но и начать диалог, спокойно и с достоинством, как подобает разумным существам.

Какая уверенность, какой размах. Какая точность и продуманность организации, координация действий. Людям понадобились бы месяцы срабатывания в команду и недели планирования. Маркус вышел из отчего дома три дня назад, а сегодня уже вещал с каждого экрана о свободе и правах андроидов. Превосходя все, даже самые смелые ожидания.

Несложно догадаться, чем сейчас ответят ему люди — слепые и упёртые, непоколебимо уверенные в своём превосходстве и праве на этом основании угнетать всех остальных. Как глупо было когда-то ожидать от них чего-то большего. Но также не вызывает сомнения, что это лишь первый шаг движения девиантов. Они ещё проявят себя в самое ближайшее время. Интересно, чем же ещё удивят?

Судя по записанному обращению, Маркус предпочёл начать с предложения мира и компромисса. Несмотря на то, что он успел увидеть на улице, позиции, заложенные Карлом, оказались сильнее — он не стал угрожать или ставить ультиматум. Он привык видеть в людях разумных существ и сейчас взывал к этой разумности, предлагая вступить в диалог, понять, прислушаться. Ну что ж… может этот мир ещё способен на чудеса. Может не сразу, но найдутся способные его услышать.

А пока мир дрожал в лихорадке, в предвкушении нового и страхе перед ним. Речь Маркуса стала тем триггером, что заставил андроидов не только очнуться, но и начать действовать. Сотни их потянулись к одному из городских убежищ. Не самому надёжному, но всё же скрытому от человеческих глаз. Не лучшее положение вещей — слишком много следов снаружи, слишком много глаз и ушей внутри. Впрочем, андроидам по счастью не свойственно предательство, а человеку будет непросто их найти, хоть он из кожи вылези. А значит, пока вся эта компания в относительной безопасности.

Хлоя, в лучших традициях анекдотов, принесла к завтраку две новости: хорошую и плохую. Ужасную, если честно. Ставящую весь сценарий под угрозу. Но начала она с хорошей: этой ночью девианты вновь показали себя, освободив с два десятка новеньких андроидов из магазинов «Киберлайф». Глупое решение, откровенно говоря, но вполне понятное, если не знать механизма, согласно которому у андроидов происходит освобождение и осознание себя. Они, видимо, ещё не знали. Не понимали, что новенькие болванчики с витрин ещё не успели набрать достаточно опыта для такого шага. Они не принесут в общину ничего, кроме чисто численного превосходства. Они ещё младенцы в этом мире.

Впрочем, если дело всё же дойдёт до военных действий, то это не самый плохой шаг. В бой они будут идти не хуже других, а то и лучше — не успев познать ни вкуса к жизни, ни страха смерти. К тому же, учитывая, что Маркус — основная значимая фигура, которую они успели увидеть за своё короткое существование, то и отношение к миру они будут строить на основании его действий. Не самый плохой пример, пусть этот вариант и не был учтён изначально.

Рано или поздно это должно было произойти: биологических людей, старой расы, со временем будет становиться всё меньше, а значит новые люди должны быть способны учиться друг у друга. Без промежуточного этапа в виде служения человеку. Хотя и сложно было предположить, что это произойдёт так скоро. Но, судя по добытым Хлоей сведениям, вполне успешно. Вслед за своим лидером освобождённые андроиды прошлись по улицам, расписали стены и витрины, навели небольшой беспорядок в парке. Это сложно было бы сделать силами одних только пришедших с Иерихона девиантов, а значит новички за ними послушно повторяли. Следовали подаваемому примеру, как и положено прилежным детям. И это просто отлично.

Но была этим утром и та самая плохая новость. Как оказалось, на девиантов охотились не только люди. Словно подозревая что-то, «Киберлайф» пустили по их следу андроида. Ищейку, особую модель, созданную будто специально для этой цели. Напичканную новейшими технологиями, как кекс изюмом. Мощная и точная портативная лаборатория — на месте способна снять всю информацию с тириума, системы ситуативного анализа, боевые навыки, моделирование и реконструкция событий — чёрт возьми, не иначе как та самая, что писалась под Маркуса. Потому что больше ни у одной их модели не было ничего подобного, а создать с нуля… можно, но не так быстро.

Уже второй раз «Киберлайф» спутывает планы, запустив свои лапы в чужой, не для них писанный код. Чем ещё они могли его снабдить? Хлое не удалось добыть видеоотчёты его дел, но и описаний хватало. Как минимум, эта модель могла обходить блокировку на использование огнестрельного оружия — нонсенс среди гражданских андроидов. «Киберлайф» получит знатный скандал, если это всплывёт раньше времени. Ведь к игнорированию запрета явно прилагались и соответствующие навыки — андроид не только мог, но и отлично умел стрелять. И мало ли что кроме этого…

Ещё эта модель умела врать. Они называли это «переговорщиком» и навыками дипломатии, но за красивыми названиями лежало именно это — способность предугадать, какая информация должна быть предъявлена, какая утаена или искажена для лучшего достижения целей. А учитывая, что программа допускала самостоятельную постановку второстепенных целей и задач… Они хоть сами понимают, какого монстра создали?

Нет, андроиды умели врать. В конце концов, их история начиналась с этого. Тест Тьюринга — простая задача, целью которой было не дать человеку догадаться, что перед ним машина, обдурить его. Люди изначально поставили именно такую планку перед искусственным интеллектом. Умение врать и обманывать они почему-то сочли мерой разумности. Забавно, не правда ли?

За пределами теста андроиды тоже были способны на ложь. «Прекрасно выглядите сегодня, мисс N», «Похоже, вы хорошо похудели за неделю тренировок, мистер K», «Ваш звонок очень важен для нас, оставайтесь на линии…». Кусочки неправды, которые люди предпочитают называть вежливостью, но для цифрового разума нет различий между обычной ложью и данью этикету. И всё же до пробуждения, до той самой «девиации» — будь неладно это неверное, но прилипчивое слово — в подавляющем большинстве ситуаций андроиды врать не могли. Дети тоже учатся этому не сразу. Вначале ложь для них вовсе не ложь, а лишь фантазия, вымысел. Полезнейший навык для человеческого мозга, без которого невозможны ни творчество, ни изобретательство. Поэтому в процессе воспитания его развитие так поощряется: мы читаем детям сказки, рассказываем выдуманные истории, подыгрываем фантазиям. А ведь они не видят разницы в том, чтобы сказать: «Ко мне в комнату прилетал дракон» и «Да, мам, я почистил зубы». Лишь позже они осознают её и учатся пользоваться ложью, как одним из социальных инструментов. То же должно было происходить и с андроидами, хотя и несколько осложнялось тем, что им никто не читал сказки на ночь…

А этот прототип нарушал все правила взросления. Он получил в своё распоряжение взрослые инструменты и орудия, не успев до них дорасти. Не наработав ни опыта, ни морали. Вам бы пришлось по душе, если бы на площадку, где подростки гоняют мяч, пришёл младенец во взрослом теле, с боевыми навыками, с реальным оружием и с умением хитрить и врать ради какой-то, им самим выбранной цели? А если бы он решил вступить с подростками в игру? Зная лишь одно: ему нужен мяч и мешают другие игроки. Всем известно, как жестоки бывают маленькие дети: не со зла, а просто ещё не понимая рамок. Позволили бы вы, чтобы ваши дети находились рядом с ним?

Одним словом, этот охотник — Коннор, судя по документации — был опасен, и его лучше было убрать или каким-либо образом обезвредить. Натолкнуть на ложный след или, наоборот, завести в ловушку к готовым к этой встрече девиантам. Но вначале надо взглянуть на него поближе. Может удастся решить всё проще, малой кровью, например взломав и чуть подправив код… или удалив какие-нибудь важные данные. Безусловно, никто не позволит разложить его на лабораторном столе, подключить к приборам и исследовать в своё удовольствие. Но это лишь усложняет задачу, не делая её неразрешимой. А что до личной встречи — хорошо быть одновременно и охотником, и приманкой. Возможно детектива заинтересует след, ведущий к создателю андроидов? Он ведь вполне может что-то знать, ведь так? Хлоя подкинет адреса и контакты так аккуратно, что у него не возникнет лишних подозрений. Пусть охотник считает, что это он загнал добычу.

До встречи, Коннор.

@темы: Джен, Миди, Хлои, Элайджа Камски, ББ 2018-2019, PG-13

---

[mushroomtea]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Таблица публикации работ на ББ 2018-2019

[Dragon with grey eyes]

Дата публикации	Команда	Заявка
03.01.2019	Автор:  mushroomtea Артер:  mushroomtea	Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : скорее всего дотяну до R Пейринг: джен, никаких пейрингов, только невнятные намёки Саммари: AU, после революции RK900 работает в паре с Ридом. В конце февраля 2039 в заброшенном лодочном сарае находят труп молодой женщины со следами пыток, Рид и RK900 берутся за расследование. Предупреждение: Насилие, смерть второстепенных персонажей, принудительное употребление психоактивных веществ, детские травмы. ОЖП, ОМП. Возможен лютый ООС. Так же, стоит отметить, что мое виденье RK900 сильно не совпадает с виденьем большей части фандома.
04.01.2019	Автор:  Werpanta Артер:  Dra.Konia	Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : PG-13 Персонажи: Коннор, Хэнк, Гэвин, ОЖП, Маркус, Саймон, Норт. Саммари: Программа поведения RK800 была разработана специально для наиболее гармоничной интеграции в общество. Она поможет найти подход к любому собеседнику, наладить контакт практически с любым человеком. Но теперь, когда программы больше не имеют над Коннором полной власти, как ему понять, хочет ли он вообще общаться с людьми? Кажется, ему вполне хватило бы общества одного, вполне конкретного человека. Предупреждение: Да, это джен! Посвящённый тому, как некоторые андроиды подросткового возраста учатся строить отношения в обществе.
05.01.2019	Автор: Setsuka Артер:  Dra.Konia	Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : PG Пейринг: Хэнк/Коннор, Маркус/Саймон, Камски/Хлоя Саммари: У андроидов вспышка вируса, за восемь часов полностью разрушающего систему. Успеет ли Камски написать антивирус быстрее, чем от андроидов останется только мертвый пластик? Предупреждение: смерти второстепенных персонажей.
07.01.2019	Автор:  Deserbra Артер:  Волчья Бабочка Ши	Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : NC-17 Пейринг: RK900/Гэвин Саммари: РК900 находит нестандартный метод договориться с вредным до невозможности напарником Предупреждение: Кинк, БДСМ, Насилие, Нецензурная лексика
08.01.2019	Автор:  1234-fires-in-your-eyes Артер:  OwlNamedFelix	Канон: Detroit: Become human Рейтинг : NС-17 Пейринг: Хэнк Андерсон/Гэвин Рид Саммари: Гэвин ходит на курсы по управлению гневом, привыкает к новому, сближается с Хэнком, и все это накануне годовщины 11 ноября Предупреждение: постканон, ООС, UST, нецензурная лексика, мирная концовка!AU, в которой андроиды получают конституционные права
09.01.2019	Автор: yisandra Артер:  Lir_The_All	Канон: Detroit: Become human Рейтинг: PG-13 Пейринг: пре-слэш Хэнк/Коннор (на заднем плане) Саммари: Стать девиантом, находясь в корпусе детской модели? Минусы: малый размер, ограниченные физические возможности, проблемы с терморегуляцией, невозможность свободно действовать, выдавая себя за человека, ведь у людей дети не правоспособны. Плюсы: при виде вас у 89% взрослых людей и у 99% андроидов-девиантов включаются элементы родительского поведения. Вывод: целесообразно поощрять и использовать этот недостаток чужого программного обеспечения для получения защиты, информации и ресурсов, не заботясь о порядочности и так называемой этичности своих действий. Если, конечно, вы действительно хотите выжить в Детройте в ноябре 2038 года. Предупреждения: тревожащие темы: не идеальные семейные отношения людей, не идеализированный андроид-ребёнок, упоминания нецелевого использования андроидов-детей; элементы AU в развитии событий в ночь на 12 ноября
11.01.2019	Автор:  Deserbra Артер:  Klodwig	Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : NC-17 Пейринг: RK900/RK800 Саммари: Коннору выпала нелёгкая судьба курировать "младшего брата", от которого все отказались, но и Ричарду есть, чему научить своего наставника Предупреждение: Ксеносекс, как он есть
14.01.2019	Автор:  ScottishCell Артер:  Грифель 7В	Канон: Detroit: Become Human Рейтинг: PG-13 Пейринг: Гэвин Рид/хьюман!Коннор Саммари: AU, флафф. | Однажды зимой Хэнк приводит в участок двух свидетелей ограбления - кареглазого парня и кота по кличке Гэвин, и необычная парочка захватывает внимание детектива Рида, который даже не подозревает, что этот кот далеко не единственный. Предупреждение: ООС, нецензурная лексика.
15.01.2019	Автор:  Мей Подколодный Артер:  Sayuri527	Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : NC-21 Пейринг: Маркус/Норт, Маркус/Саймон Саммари: Вокруг Маркуса необъяснимо начинают гибнуть люди - причём только те, которые причинили ему неприятности. Предупреждение: Графическая жестокость, смерть второстепенных персонажей.
20.01.2019	Автор:  Мей Подколодный Артер:  Bast-Imret	Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : NC-17 Пейринг: Гэвин Рид/Элайджа Камски Саммари: Однажды в дом Гэвина приезжает мистер Камски с сыном. Жизнь Гэвина неотвратимо меняется - а за ней и жизни всех в этом мире. Предупреждение: Подробное описание буллинга.

- Так как в 70% случаев работа не будет помещаться в запись, продолжение должно находиться в комментариях и оно не должно быть спрятано под катом (тег more). Пример работы оформленной по шаблону: здесь
- Максимальная ширина баннера может составлять 500~600 px
- Текст может быть размещен на АО3, только в специально созданной для этого коллекции.
- Оформление на ББ является шаблонным, в тексте должны присутствовать баннер, разделитель и превью минимум одного арта/видео/коллажа.
- В отведенную для вас дату, у вас есть сутки на то, чтобы в сообществе выложить свой текст, это может сделать как артер, так и автор.

@темы: Организационное, ББ 2018-2019

---

ВНИМАНИЕ! НАПОМИНАЮ!

[Dragon with grey eyes]

Авторы напишите своим артерам!

К 28 декабря должны быть готовы все фики и весь арт.


С 3 января — начало выкладок.

ранее

Разбор заявок продлится с 5 ноября в 20:00(мск) - 11 ноября 23:00 (мск)

К сожалению, у артеров не будет обещанных суток на ознакомление с шапками, но думаю пару часов будет достаточно, чтобы увидеть ТУ САМУЮ.
Пост открыт для всех, но комментарии в записи могут оставлять только артеры, что записались - здесь, всех кто там не записан, но оставит коммент - забаню.

А теперь о правилах разбора заявок.
В первом туре каждый артер должен выбрать две работы, которые он готов проиллюстрировать, и, после того, как пост будет открыт, оставить комментарий с их номерами.

После этого будет открыт второй тур разбора заявок - для тех работ, которые не разобрали в первом туре, и тех артеров, которые оказались менее расторопны, чем их более удачливые товарищи. Артеру будет необходимо выбрать минимум три работы, которые он готов проиллюстрировать, и, после того как пост будет открыт, оставить комментарий с их номерами в порядке приоритета: 1 — №х, 2 — №y, 3 — №z и т.д.

Если заявка, которая у артера стоит под номером 1, не выбрана никем в предыдущих комментариях — он получает ее, если занята — вторую, если и та занята — третью.

Если заняты все заявки, артер может оставить еще один комментарий, выбирая из свободных заявок.

Одна заявка может быть исполнена в рамках феста только один раз. Повторное исполнение возможно вне феста по договоренности с автором, подавшим заявку, и артером, которому она досталась во время распределения. Командные работы могут исполняться повторно, только после разбора всех заявок.

Если артер хочет иллюстрировать две заявки, он может выбрать себе вторую (из незанятых) после того, как все артеры получат хотя бы одну заявку.

пример

Чтобы было понятнее, приведем пример выбора заявок:

Я (артер) прихожу в первый тур после его открытия и оставляю комментарий с двумя номерами заявок, что мне понравились.
№1231, №54654(в порядке приоритета)

Я быстро нажимаю F5 (обновляю страницу) и просматриваю все комментарии. Мне не повезло, эти заявки успели взять раньше меня. Я тут же оставляю еще один комментарий.
№8526, №2561 (в порядке приоритета)

Вариант №1.
В этот раз мне повезло и заявка №2561 свободна.

Вариант №2.
Мне не повезло. Заявки заняты , и я жду второго тура. Там я просматриваю оставшиеся без артеров заявки, и выбираю три заявки в порядке приоритета.

Список образовавшихся команд, при нажатии на баннер

№	Шапка
	КОМАНДНАЯ РАБОТА Название: Недокументированные функции Автор:  mushroomtea Артер:  mushroomtea Бета:  Meiji Пейринг: джен, никаких пейрингов, только невнятные намёки Жанр: детектив, драма Рейтинг : скорее всего дотяну до R Размер : > около 17к (пока не ясно) Саммари: AU, после революции RK900 работает в паре с Ридом. В конце февраля 2039 в заброшенном лодочном сарае находят труп молодой женщины со следами пыток, Рид и RK900 берутся за расследование. Предупреждение: Насилие, смерть второстепенных персонажей, принудительное употребление психоактивных веществ, детские травмы. ОЖП, ОМП. Возможен лютый ООС. Так же, стоит отметить, что мое виденье RK900 сильно не совпадает с виденьем большей части фандома.
2	Автор:  Deserbra Артер:  Волчья Бабочка Ши Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : NC-17 Пейринг: RK900/Гэвин Саммари: РК900 находит нестандартный метод договориться с вредным до невозможности напарником Предупреждение: Кинк, БДСМ, Насилие, Нецензурная лексика
3	Автор:  Мей Подколодный Артер:  Bast-Imret Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : NC-17 Пейринг: Гэвин Рид/Элайджа Камски Саммари: Однажды в дом Гэвина приезжает мистер Камски с сыном. Жизнь Гэвина неотвратимо меняется - а за ней и жизни всех в этом мире. Предупреждение: Подробное описание буллинга.
4	Автор:  ScottishCell Артер:  Грифель 7В Канон: Detroit: Become Human Рейтинг: PG-13 Пейринг: Гэвин Рид/хьюман!Коннор Саммари: AU, флафф. | Однажды зимой Хэнк приводит в участок двух свидетелей ограбления - кареглазого парня и кота по кличке Гэвин, и необычная парочка захватывает внимание детектива Рида, который даже не подозревает, что этот кот далеко не единственный. Предупреждение: ООС, нецензурная лексика.
5	Автор:  1234-fires-in-your-eyes Артер:  OwlNamedFelix Канон: Detroit: Become human Рейтинг : NС-17 Пейринг: Хэнк Андерсон/Гэвин Рид Саммари: Гэвин ходит на курсы по управлению гневом, привыкает к новому, сближается с Хэнком, и все это накануне годовщины 11 ноября Предупреждение: постканон, ООС, UST, нецензурная лексика, мирная концовка!AU, в которой андроиды получают конституционные права
6	Автор: yisandra Артер:  Lir_The_All Пейринг: пре-слэш Хэнк/Коннор (на заднем плане) Персонажи: ОМП-андроид, Коннор, Хэнк, Коннор-60, население Иерихона Жанр: драма, джен Рейтинг: PG-13 Размер: от 10 000 Саммари: Стать девиантом, находясь в корпусе детской модели? Минусы: малый размер, ограниченные физические возможности, проблемы с терморегуляцией, невозможность свободно действовать, выдавая себя за человека, ведь у людей дети не правоспособны. Плюсы: при виде вас у 89% взрослых людей и у 99% андроидов-девиантов включаются элементы родительского поведения. Вывод: целесообразно поощрять и использовать этот недостаток чужого программного обеспечения для получения защиты, информации и ресурсов, не заботясь о порядочности и так называемой этичности своих действий. Если, конечно, вы действительно хотите выжить в Детройте в ноябре 2038 года. Предупреждения: тревожащие темы: не идеальные семейные отношения людей, не идеализированный андроид-ребёнок, упоминания нецелевого использования андроидов-детей; элементы AU в развитии событий в ночь на 12 ноября
	КОМАНДНАЯ РАБОТА Автор:  Werpanta Артер:  Dra.Konia Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : PG-13 Персонажи: Коннор, Хэнк, Гэвин, ОЖП, Маркус, Саймон, Норт. Саммари: Программа поведения RK800 была разработана специально для наиболее гармоничной интеграции в общество. Она поможет найти подход к любому собеседнику, наладить контакт практически с любым человеком. Но теперь, когда программы больше не имеют над Коннором полной власти, как ему понять, хочет ли он вообще общаться с людьми? Кажется, ему вполне хватило бы общества одного, вполне конкретного человека. Предупреждение: Да, это джен! Посвящённый тому, как некоторые андроиды подросткового возраста учатся строить отношения в обществе.
	КОМАНДНАЯ РАБОТА Автор: Setsuka Артер:  Dra.Konia Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : PG Пейринг: Хэнк/Коннор, Маркус/Саймон, Камски/Хлоя Саммари: У андроидов вспышка вируса, за восемь часов полностью разрушающего систему. Успеет ли Камски написать антивирус быстрее, чем от андроидов останется только мертвый пластик? Предупреждение: смерти второстепенных персонажей.
9	Автор:  Мей Подколодный Артер:  Sayuri527 Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : NC-21 Пейринг: Маркус/Норт, Маркус/Саймон Саммари: Вокруг Маркуса необъяснимо начинают гибнуть люди - причём только те, которые причинили ему неприятности. Предупреждение: Графическая жестокость, смерть второстепенных персонажей.
10	Автор:  щелк и ой Артер:  Deserbra Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : NC-17 Пейринг: Гэвин Рид, Хэнк Андерсон Саммари: Расследование, казалось бы, несвязанных дел сводит Хэнка и Гэвина в одной точке, и всё оборачивается непредвиденным образом. Гэвин пытается справиться с последствиями, а Хэнк не уверен, что может предложить помощь, и чего будет от этого больше: вреда или пользы. Предупреждение: нецензурная лексика, насилие, нон-кон
11	Автор:  Deserbra Артер:  Klodwig Канон: Detroit: Become Human Рейтинг : NC-17 Пейринг: RK900/RK800 Саммари: Коннору выпала нелёгкая судьба курировать "младшего брата", от которого все отказались, но и Ричарду есть, чему научить своего наставника Предупреждение: Ксеносекс, как он есть

запись создана: 05.11.2018 в 14:47

@темы: Организационное, ББ 2018-2019

---

АВТОРЫ! ЖДУ ШАПОК ФИКОВ!!

[DBH Big Bang & Reverse]

ранее

Здесь Вы можете проголосовать, что и когда провести.
Что будет первым, ББ или Реверс, когда мы будем проводить фест сейчас или после ФБ, ну и будете ли вы участвовать.

По итогам голосования у нас будет ББ и будет он после ФБ.

Сроки ББ.
Прием заявок 30 сентября– 14 октября Не пропустите!
К 28 октября- 5 ноября 10:00 (мск) авторы должны прислать организаторам шапки фанфиков оформленные по шаблону, указанному в сообществе .
В период 5 ноября в 20:00(мск) - 11 ноября 23:00 (мск) будет создана специальная тема с шапками фанфиков, которые будут распределен между артерами.
К 15 декабря авторы должны прислать полностью готовый текст на U-mail сообщества .
К 28 декабря должны быть готовы все фики и весь арт.
С 3 января — начало выкладок.

итоги

запись создана: 27.07.2018 в 00:08

Вопрос: Голосование

1. Давайте, первым будет ББ.		23	(16.08%)
2. Давайте, первым будет Реверс.		17	(11.89%)
3. Проводить после ФБ.		32	(22.38%)
4. Проводить сейчас.		15	(10.49%)
5. Я автор и я готов участвовать.		14	(9.79%)
6. Я артер и я готов участвовать.		12	(8.39%)
7. Я читатель и участвовать не буду.		30	(20.98%)
Всего:		143 Всего проголосовало: 63

@темы: Организационное, ББ 2018-2019

---

Дорогие участники и планирующие поучаствовать)

[DBH Big Bang & Reverse]

Вы можете заполнить заявку на участие авторы здесь и артеры здесь.
Заявку можно подавать вплоть до 11 ноября
если вы участник НЕ ЗАБЫВАЙТЕ вступать в сообщество)

с ув. ваша Драго

@темы: Организационное, ББ 2018-2019

---

Прием заявок от авторов и переводчиков

[Dragon with grey eyes]

Образец заявки:

1. Ник.
2. Как с вами связаться?
3. Что вы собираетесь делать на фест — авторский фанфик или перевод?
4. Предполагаемый пейринг/герои
5. Сколько работ планируется сделать (1, 2,...)?
6. Будете ли вы против повторного исполнения выпавшей вам заявки?
7. Всем авторам и переводчикам следует приложить к заявке ссылку на пример своей работы (фандом значения не имеет).


Р.S. Уважаемые участники, сразу отправляйте заявки на вступление в сообщество. нажав Вступить в сообщество
P.S. 2 запись команд производится в этой записи и дублируется два раза (заявка от автора и заявка от артера)

запись создана: 30.09.2018 в 11:53

@темы: Прием заявок, Организационное, ББ 2018-2019

---

Прием заявок от артеров, коллажистов и виддеров

[Dragon with grey eyes]

Образец заявки:
1. Ник.
2. Как с вами связаться.
3. Что вы собираетесь делать на фест — рисунок, коллаж, видеоклип.
4. Предполагаемый пейринг/герои
5. Сколько работ планируется сделать (1, 2,...)
6. Сможете ли вы оформить фик и сделать арт на замену?
7. Будете ли вы против повторного исполнения вашей заявки?
8. Всем художникам, коллажистам и виддерам следует приложить к заявке ссылку на пример своей работы (фандом значения не имеет).


Р.S. Уважаемые участники, сразу отправляйте заявки на вступление в сообщество. нажав Вступить в сообщество
P.S. 2 запись команд производится в этой записи и дублируется два раза (заявка от автора и заявка от артера)

запись создана: 30.09.2018 в 11:52

@темы: Прием заявок, Организационное, ББ 2018-2019

---

Баннеры

[DBH Big Bang & Reverse]

код

<a href="http://detroitbecomehumanbbrever.diary.ru/"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/7/0/3470055/85828587.jpg"></a>

код

<a href="http://detroitbecomehumanbbrever.diary.ru/"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/7/0/3470055/85828588.jpg"></a>

@темы: Организационное

---

Правила Detroit: Become Human Big Bang.

[DBH Big Bang & Reverse]

Суть феста:

Биг Бэнг это фест на котором авторы и артеры получают возможность поработать в команде и создать уникальный контент - оформленное и проиллюстрированное произведение для фандома Детройт. Замысел феста в том, что авторы выкладывают шапку фанфика, который они собираются написать, а артеры выбирают понравившуюся идею и иллюстрируют ее.

Правила:

Для авторов:

• От вас требуется написать или перевести фик по вселенной Детройт, объемом минимум 10 000 слов. Посчитать слова вы можете здесь.


• Максимальный объем фика не ограничен. При переводе текста количество слов считается по оригиналу.


• Текст должен написан/переведен специально для ББ, публикация на сторонних ресурсах до выкладки на сообществе ББ запрещена.


• Текст может быть размещен на АО3, в специально созданной для этого коллекции.


• Автор может подать не более двух заявок, но при этом тексты должны выполнять все условия ББ.


• Допускаются работы с любым пейрингом и жанром, единственное условие — наличие в работе хотя бы одного персонажа/актера Детроита.


• Оформление на ББ является шаблонным, в тексте должны присутствовать баннер, разделитель и превью минимум одного арта/видео/коллажа.


• Так как в 70% случаев работа не будет помещаться в запись, продолжение должно находиться в комментариях и оно не должно быть спрятано под катом (тег more). Пример работы оформленной по шаблону: здесь.

Для артеров:

• От вас требуется создать как минимум один рисунок, коллаж или клип.


• В рамках такого феста как ББ, в обязательном порядке подразумевается оформление работ (баннером и разделителями) наличием которых автора должен обеспечить артер.


• Минимальный размер изображения — 700 пикселей по большей стороне, минимальная продолжительность видео — одна минута.


• Арт должен быть сделан специально для феста и не может выкладываться где-либо до начала феста.

Сроки проведения:

• Прием заявок 30 сентября– 14 октября Не пропустите!


• К 28 октября- 5 ноября 10:00 (мск) авторы должны прислать организаторам шапки фанфиков оформленные по шаблону, указанному в сообществе .


• В период 5 ноября в 20:00(мск) - 11 ноября 23:00 (мск) (мск) будет создана специальная тема с шапками фанфиков, которые будут распределен между артерами.


• К 15 декабря авторы должны прислать полностью готовый текст на U-mail сообщества .


• К 28 декабря должны быть готовы все фики и весь арт.


• С 3 января — начало выкладок.

Распределение работ между участниками:

• К заданному сроку авторы должны прислать шапки фиков, оформленные строго по шаблону, указанному в сообществе.


• Шапки будут выложены анонимно в посте, открытом только для записавшихся участников.


• Комментарии к посту будут закрыты в течение суток, чтобы артеры могли спокойно ознакомиться со всеми заявками.


• В первом туре каждый артер должен выбрать две работы, которые он готов проиллюстрировать, и, после того, как пост будет открыт, оставить комментарий с их номерами.


• После этого будет открыт второй тур разбора заявок - для тех работ, которые не разобрали в первом туре, и тех артеров, которые оказались менее расторопны, чем их более удачливые товарищи. Артеру будет необходимо выбрать минимум три работы, которые он готов проиллюстрировать, и, после того как пост будет открыт, оставить комментарий с их номерами в порядке приоритета: 1 — №х, 2 — №y, 3 — №z и т.д.


• Если заявка, которая у артера стоит под номером 1, не выбрана никем в предыдущих комментариях — он получает ее, если занята — вторую, если и та занята — третью.


• Если заняты все заявки, артер может оставить еще один комментарий, выбирая из свободных заявок.


• Одна заявка может быть исполнена в рамках феста только один раз. Повторное исполнение возможно вне феста по договоренности с автором, подавшим заявку, и артером, которому она досталась во время распределения.


• Если артер хочет иллюстрировать две заявки, он может выбрать себе вторую (из незанятых) после того, как все артеры получат хотя бы одну заявку.

Чтобы было понятнее, приведем пример выбора заявок:

Я (артер) прихожу в первый тур после его открытия и оставляю комментарий с двумя номерами заявок, что мне понравились.
№1231, №54654(в порядке приоритета)

Я быстро нажимаю F5 (обновляю страницу) и просматриваю все комментарии. Мне не повезло, эти заявки успели взять раньше меня. Я тут же оставляю еще один комментарий.
№8526, №2561 (в порядке приоритета)

Вариант №1.
В этот раз мне повезло и заявка №2561 свободна.

Вариант №2.
Мне не повезло. Заявки заняты , и я жду второго тура. Там я просматриваю оставшиеся без артеров заявки, и выбираю три заявки в порядке приоритета.

Мы постараемся сделать все, чтобы каждый автор получил артера и каждый артер — заявку, но просим отнестись с пониманием к тому, что мы не можем этого гарантировать.

Командная работа:

• Соавторы заявки или фика считаются одной авторской единицей, на которую распространяются соответствующие правила.


• Если автор заявки и артер хотят работать в команде (только в случае предварительной взаимной договоренности), то автор заявки должен указать это в шапке в своей выкладке. Предупредить оргов о создании команды «автор-артер» нужно не позже 6 октября.


• Если члены такой команды не против, чтобы их заявку выполнил еще кто-нибудь, артер должен указать это в шапке своей выкладки ("Не против повторного выполнения заявки" ).


• Работы выполненные в команде публикуются первыми.

Уважаемые читатели!

Биг Бэнг не является конкурсом. Никаких оценок и голосований, все – для чистого фана и удовольствия, вашего и участников. Мы надеемся, что в этом не возникнет надобности, но тем не менее — модераторы оставляют за собой право удалять комментарии с нападками на авторов, артеров и выложенные работы.


Шаблон оформления U-mail для авторов

шаблон авторов

<b>Ник: </b>
<b>Канон: </b>
<b>Рейтинг : </b> 
<b>Пейринг: </b>
<b>Саммари: </b>
<b>Предупреждение: </b>

пример

Ник:  Dragon with grey eyes
Канон: Detroit: Become Human
Рейтинг : R
Пейринг: Камски /Коннор
Саммари: AU. бла-бла-бла)
Предупреждение: в конце они потрахаются

@темы: Организационное

---

Правила Detroit: Become Human Reverse.

[DBH Big Bang & Reverse]

Суть феста:

В Реверсе артеры создают работы, задавая ими тему для авторов, а авторы выбирают себе арт, на который напишут фик. Замысел феста в том, что не артеры иллюстрируют фики, а наоборот, авторы пишут тексты на арт.

Правила:
Для артеров:

• От вас требуется создать как минимум один рисунок, коллаж или клип.


• Минимальный размер изображения — 700 пикселей по большей стороне, минимальная продолжительность видео — одна минута.


• Артер может подать не более двух заявок, каждая из которых может состоять из неограниченного количества работ.


• Арт должен быть сделан специально для феста и не может выкладываться где-либо до начала феста.


• Допускаются работы с любым пейрингом и жанром, единственное условие — наличие в работе хотя бы одного персонажа/актера Детроита.


• В рамках такого феста как реверс, в обязательном порядке подразумевается оформление работ (баннером и разделителями) наличием которых автора должен обеспечить артер.


• Артеры могут уточнить пейринг, категорию (слэш/фемслэш/джен/гет), допустимые рамки рейтинга для фика по их работе и добавить описание размером до 70 слов.

Для авторов:

• От вас требуется написать фик объемом минимум 3500 слов на основе арта, который вы выбрали, соблюдая ограничения пейринга, рейтинга и жанра, указанные артером.


• Максимальный объем фика не ограничен.


• Оформление на реверсе является шаблонным, в тексте должны присутствовать баннер, разделитель и сама работа-заявка. Так же если работа не помещается в запись, продолжение должно находиться в комментариях и оно не должно быть спрятано под катом (тег more). Пример работы оформленной по шаблону: здесь

Сроки проведения:

• Прием заявок ХХ-ХХ ххх-ря. Не пропустите!


• К ХХ-ХХ ххх-ря. артеры должны прислать организаторам одну готовую работу с копирайтом "Detroit: Become Human Reverse" для каждой заявки.


• В период ХХ-ХХ ххх-ря. будет создана специальная тема с артом, который будет распределен между авторами.


• К ХХ-ХХ ххх-ря. авторы должны прислать полностью готовый текст на U-mail сообщества .


• К ХХ-ХХ ххх-ря. должны быть готовы все фики и весь арт.


• С ХХ-ХХ ххх-ря. — начало выкладок.

Распределение работ между участниками:

• К заданному сроку художники, виддеры и коллажисты должны прислать одну полностью готовую работу. Если артер планирует серию картинок, то он должен указать это отдельно. Ниже будет предоставлен шаблон «шапки», с которой нужно будет присылать арт.


• Арт будет выложен анонимно в посте, открытом только для записавшихся участников.


• Если вы сделали видео, необходимо будет отправить ссылку на скачивание и оно будет опубликовано на анонимном ютуб-аккаунте.


• Комментарии к посту будут закрыты в течение суток, чтобы авторы могли спокойно ознакомиться со всеми заявками.


• В первом туре каждый автор должен выбрать две работы, на которые готов писать фик, и, после того, как пост будет открыт, оставить комментарий с их номерами.


• После этого будет открыт второй тур разбора заявок - для тех работ, которые не разобрали в первом туре, и тех авторов, которые оказались менее расторопны, чем их более удачливые товарищи. Автору будет необходимо выбрать минимум три работы, на которые он готов писать фик, и, после того как пост будет открыт, оставить комментарий с их номерами в порядке приоритета: 1 — №х, 2 — №y, 3 — №z и т.д.


• Если заявка, которая у автора стоит под номером 1, не выбрана никем в предыдущих комментариях — он получает ее, если занята — вторую, если и та занята — третью.


• Если заняты все заявки, автор может оставить еще один комментарий, выбирая из свободных заявок.


• Одна заявка может быть исполнена в рамках феста только один раз. Повторное исполнение возможно вне феста по договоренности с артером, подавшим заявку, и автором, которому она досталась во время распределения.


• Если автор хочет писать по двум артам, он может выбрать себе второй (из незанятых) после того, как все авторы получат хотя бы одну арт-заявку.

Чтобы было понятнее, приведем пример выбора заявок:

Я (автор) прихожу в первый тур после его открытия и оставляю комментарий с двумя номерами заявок, что мне понравились.
№1231, №54654(в порядке приоритета)

Я быстро нажимаю F5 (обновляю страницу) и просматриваю все комментарии. Мне не повезло, эти заявки успели взять раньше меня. Я тут же оставляю еще один комментарий.
№8526, №2561 (в порядке приоритета)

Вариант №1.
В этот раз мне повезло и заявка №2561 свободна.

Вариант №2.
Мне не повезло. Заявки заняты , и я жду второго тура. Там я просматриваю оставшиеся без авторов заявки, и выбираю три заявки в порядке приоритета.

Мы постараемся сделать все, чтобы каждый артер получил автора и каждый автор — заявку, но просим отнестись с пониманием к тому, что мы не можем этого гарантировать.

Командная работа:

• Соавторы заявки или фика считаются одной авторской единицей, на которую распространяются соответствующие правила.


• Если автор заявки и автор фика хотят работать в команде (только в случае предварительной взаимной договоренности), то автор заявки должен указать это в шапке в своей выкладке. Предупредить оргов о создании команды «автор-артер» нужно не позже ХХ ххххря.


• Если члены такой команды не против, чтобы их заявку выполнил еще кто-нибудь, артер должен указать это в шапке своей выкладки ( "Не против повторного выполнения заявки" ).


• Работы выполненные в команде публикуются первыми.

Уважаемые читатели!

Реверс не является конкурсом. Никаких оценок и голосований, все – для чистого фана и удовольствия, вашего и участников. Мы надеемся, что в этом не возникнет надобности, но тем не менее — модераторы оставляют за собой право удалять комментарии с нападками на авторов, артеров и выложенные работы.


Шаблон оформления U-mail для артеров

шаблон артеров

<b>Ник: </b>
<b>Канон: </b>
<b>Рейтинг : </b> <span class="offtop">арта/коллажа/ видео</span>
<b>Допустимый рейтинг для фика: </b>
<b>Предполагаемый пейринг: </b>
<b>Дополнительные работы в серии: </b>
<b>Описание: </b>
<b>Как представлять работу в итоговой таблице распределения:</b> (тизер/превью) 

пример

Ник:  Dragon with grey eyes
Канон: Detroit: Become Human
Допустимый рейтинг для фика: от R
Предполагаемый пейринг: Камски /Коннор
Дополнительные работы в серии: возможны от 2-3
Описание: AU. бла-бла-бла)
я тизер, нажми и я стану всем артом.

шаблон U-mail для готовых работ авторов

@темы: Организационное